Форма входа

Поиск

Мини-чат

Статистика





Пятница, 29.03.2024, 12:56
Приветствую Вас Гость | RSS
Мистический Круг
Главная | Регистрация | Вход
Книга Бомбея - Страница 2 - Форум


[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 2 из 2
  • «
  • 1
  • 2
Модератор форума: Свабуно  
Форум » Дедушка Карлос » Изборник редкостей » Книга Бомбея (его домыслы в литературной форме)
Книга Бомбея
БонусДата: Понедельник, 08.02.2010, 22:21 | Сообщение # 51
Гранд Мастер
Группа: Проверенные
Сообщений: 1005
Репутация: 9
Статус: Offline
Дон Хенаро развернул удочки и на две из них, как раз те, что остались нетронутыми его переделкой, укрепил катушки с леской, которые он достал из сумки дона Хуана.
Потом, из этой же сумки, он добыл свёрток из мешковины, в котором оказались те странные вещи, что он мастерил, когда мы с доном Хуаном вернулись из Дуранго.
Дон Хенаро прикрепил одну из своих поделок к удочке и передал эту удочку дону Хуану.
- Ну, ты знаешь, что делать, - произнёс вдруг дон Хенаро тихо и как-то расслабленно.
Дон Хуан кивнул. А я вздрогнул.

Дон Хенаро протянул мне другую удочку, и я с интересом стал разглядывать то, что на ней было прикреплено в качестве наживки. Эта, с позволения сказать, наживка, представляла собой некий гибрид небольшого воздушного змея и рыболовной блесны. Размером это было, где-то четыре на семь дюймов, если не считать какого-то подобия хвоста. Хвост был сделан из трёх узких полосок резины. Центральная полоска была почти втрое длиннее двух боковых.
Сама «наживка» была сделана из плотной кальки с приклеенными к ней прутиками. А в центре, типа головы, была прикреплена небольшая округлая деревяшка.
Закончив осмотр, я недоумённо посмотрел на дона Хуана. Он, похоже, ждал, пока я удовлетворю своё любопытство.
- Хенаро, - лучший мастер по изготовлению наживок, - проговорил дон Хуан тихим голосом и в той же спокойной тональности, как и дон Хенаро.
- Но где же здесь рыба? – изумился я шёпотом и повёл рукой перед собой.
- Что ты так озабочен этой рыбой? – спросил дон Хуан прежним тоном. – Разве тебе нечем питаться?

Это, по всей видимости, должно было быть шуткой. Но не воспринималось таковой из-за той тональности, в которой разговаривал дон Хуан. Он не шептал слова, а проговаривал их тихим голосом, медленно и как-то без выражения.
- Это место, - находка Хенаро, - продолжал дон Хуан. – Когда-то сила привела его сюда и сделала великим рыбаком. В благодарность за это, Хенаро дал обет никогда больше не ловить в этом месте…

Я не понимал, шутит он или говорит серьёзно.
- Но что же мы будем здесь ловить? – спросил я, стараясь подражать той тональности, в которой говорили дон Хуан и дон Хенаро.
- Духов, разумеется, - ответил дон Хуан, словно речь шла о чём-то совершенно обыденном. – Хенаро обнаружил, что по этому ущелью проходит мощная миграция кочевых духов, которые направляются на поиски новых мест из Аризоны в Бразилию… И обратно, конечно…

И снова, в силу отсутствия интонаций в его голосе, я не мог понять, говорит ли он всё это серьёзно. Однако по его лукавому прищуру, я догадался, что он дурачится, пародируя мои рассуждения о миграции кочевых племён доколумбовой Америки. Я улыбнулся.
- Теперь смотри внимательно, и повторяй всё, что буду делать я, - сказал дон Хуан.
Дон Хенаро, по всей видимости, действительно не собирался принимать участия в нашей рыбалке. Он устроился где-то за нашими спинами так, что я его даже не видел.

Дон Хуан вытянул с катушки около трёх футов лески, положил наживку на камни слева и чуть впереди от себя, а потом ловким движением взмахнул удилищем над своим левым плечом и отправил наживку в воздух. Она, отлетев несколько футов назад, ринулась затем вперёд, в направлении ущелья, сматывая леску с катушки.
Я ожидал, что она тут же рухнет вниз, но, к моему удивлению, наживка, сработанная доном Хенаро, парила в воздухе, удаляясь в ущелье.

Я недоумённо посмотрел на свою наживку. Насколько я успел заметить, у дона Хуана было что-то аналогичное. Но я в детстве смастерил немало воздушных змеев и, по моим прикидкам, подобные штуки никак не могли летать! Разве что дело здесь снова было в проделках дона Хенаро. Как в случае, когда он своей шляпой, используемой им в качестве воздушного змея, указал мне место, на котором стоял мой автомобиль.
Я обернулся. Дон Хенаро сидел, прислонясь спиной к отвесной стене, и безучастно наблюдал за нами.
- Давай же! – услышал я голос дона Хуана.

Он держал свою удочку в вытянутой правой руке, иногда поводя ею вверх-вниз и, через плечо, наблюдал за мной.
Я принялся повторять его движения. Но дон Хуан сразу поправил меня, указав, что я должен делать заброс справа от себя. Тогда я сообразил, что его левый заброс не являлся частью какого-то обязательного ритуала, а был выполнен таким образом из соображений удобства, - мы слишком близко друг к другу сидели.
Я выполнил правый заброс, но моя наживка никуда не улетела, а неуклюже шлёпнулась на самом краю обрыва. Дон Хуан закрепил свой спиннинг в камнях и подошёл ко мне. Он показал, что перед забросом я должен откинуть фиксатор с катушки, а после того, как фиксатор откинут, прижимать леску пальцем к удилищу и отпустить её только в тот момент, когда наживка будет в воздухе.

После этого он вернулся на своё место, но удочку брать не стал, а просто сидел и наблюдал за моими действиями.
Я сделал заброс. На этот раз моя наживка пролетела за край обрыва, но не взмыла вверх, как наживка дона Хуана, а рухнула вниз. С катушки быстро разматывалась леска.
Дон Хуан подскочил ко мне и откинул фиксатор на катушке вверх, чтобы прекратить разматывание лески. Он покачал головой. Потом подмотал леску.
- Спокойнее. И уверенней, - проговорил он и ушёл на своё место.

Я выполнил ещё несколько забросов, но все они были неудачными. Чёртова наживка и не собиралась летать. Я уже начал подозревать, что дело здесь не в мастерстве забросов, а в каком-то колдовстве, которое известно дону Хуану и которое недоступно мне, как вдруг моя наживка полетела!
Это было незабываемое ощущение. В чём-то оно было похоже на то, которое возникает при запуске обычного воздушного змея, но в то же время значительно отличалось. Возможно, дело было в наличие удилища, вибрации которого передавались в руку. Я не стал рассуждать об этом. Я просто наслаждался.
Дон Хуан привлёк моё внимание к своей катушке. Я увидел, что его фиксатор был откинут вверх, чтобы остановить разматывание лески, и откинул свой. Моя наживка перестала удаляться и застыла на одном расстоянии. Она успела отлететь значительно дальше, чем наживка дона Хуана.
Ощущения изменились. Я пробовал управлять своей наживкой, двигая рукой вверх-вниз и вправо-влево. Разумеется, это было весьма относительное управление. Но, поупражнявшись, можно было, в известных пределах, менять траекторию полёта.
Дон Хуан проделывал то же самое со своей наживкой. Мы забавлялись, как дети.
- Я ведь говорил, что в рыбалке важна безмятежность и хорошее настроение, - сказал дон Хуан и сделал вид, будто он откинулся в удобном кресле и закурил сигару.
Я улыбнулся и пошутил:
- А как узнать, когда клюёт?
Мне не удалось удержать голос в нужной тональности, и это действительно прозвучало, как шутка.
- На это ты ничего не поймаешь, - кивнул дон Хуан на наши наживки. – Подожди, пока Хенаро зарядит нам настоящие…
Я оглянулся на дона Хенаро. Тот сидел в прежней позе и с тем же безучастным выражением лица.

 
БонусДата: Понедельник, 08.02.2010, 22:22 | Сообщение # 52
Гранд Мастер
Группа: Проверенные
Сообщений: 1005
Репутация: 9
Статус: Offline
Какое-то время мы ещё забавлялись со своими летающими наживками, а потом дон Хуан начал сматывать леску и сделал мне знак делать то же самое.

Когда мы смотали леску, дон Хенаро оказался уже возле мешковины с наживками.
Он, по очереди, сменил наши наживки. Моя новая была похожа на прежнюю, только на бумаге было меньше наклеено прутиков. Зато на ней оказался нарисованным странный знак. Это была дуга с тремя чёрточками и двумя точками. Мне захотелось посмотреть, нарисовано ли что-нибудь и на наживке дона Хуана, но толком я разглядеть ничего не успел. Дон Хуан сделал заброс, и я лишь мельком заметил, что знак у него был, и был он какой-то другой.

Я тоже забросил. Наши наживки качались в воздухе почти на одной высоте.
Через какое-то время я хотел повторить свой вопрос по поводу того, как узнать, когда клюнет, но дон Хуан предупредил меня, приложив к губам палец. Потом он кивнул вперёд, словно предлагая мне смотреть и ждать.
Ждать пришлось недолго. Внезапно наживка дона Хуана дёрнулась, резко взвилась вверх, а потом стремительно понеслась влево и скрылась за уступом скалы, словно её увлекла туда какая-то неведомая сила.
Я выпучил глаза и едва не выронил свой спиннинг, - настолько всё происходящее казалось невозможным.
Дон Хуан быстро сматывал леску. В какой-то момент угол натяжения лески изменился, и я начал опасаться, что она перетрётся о камни, к которым теперь касалась. Но дон Хуан сделал подсекающее движение в сторону, и его наживка показалась из-за скалы.
Я с удивлением отметил, что, судя по тому усилию, с которым дон Хуан сматывает леску, можно решить, будто наживка оказывает довольно сильное сопротивление. Несколько раз дон Хуан даже прекращал вращать катушку и отпускал немного лески, будто опасался, что от излишнего напряжения она порвётся.
Я пристально смотрел на его наживку, невольно ожидая, что обнаружу что-нибудь прицепившееся к ней. Но там ничего не было.
Наконец дон Хуан подтянул наживку достаточно близко и ухватил её рукой. Я ждал, что он будет делать дальше. Но ничего особенного не произошло. Дон Хуан просто положил наживку у своих ног и сел, выпрямив спину и прикрыв глаза. У меня создалось впечатление, будто он слушает что-то. Словно какую-то музыку, которая не слышна мне.
Боясь потревожить его вопросом, я перевёл взгляд на свою наживку, о которой почти забыл на это время. Она продолжала безмятежно парить.

Я посмотрел на дона Хуана. Он сделал глубокий вдох и выдох и открыл глаза. Повернувшись ко мне, он улыбнулся.
- Вот это поклёвка! – проговорил он, и на этот раз в его голосе почти проявились эмоции.
- Что ты поймал? – спросил я совершенно дурацким тоном.
- Это мой улов, - ответил дон Хуан. – Для тебя он не имеет значения. Ты должен ждать своего.
Он снова забросил удочку и больше не смотрел на меня.

Я уныло глазел на свою наживку. Я был уверен, что у меня ничего не выйдет. Даже на обычной рыбалке у меня почти никогда не клевало. То ли потому, что я редко рыбачил и не имел страсти к этому делу, то ли просто такое оно, - моё рыбацкое счастье.

Моя наживка висела практически на одном месте. И лишь иногда совершала какие-то странные движения вправо-влево. Эти её перемещения отдавались в руке ощутимыми рывками, но, конечно, не шли ни в какое сравнение с тем рывком, который захватил наживку дона Хуана.
- Чего ты ждёшь? – услышал я вдруг его голос.

Я удивлённо посмотрел на него. Дон Хуан кивнул в сторону моей наживки и жестом показал мне, что надо подсекать. Я не понял зачем, - ведь у меня ничего не «клевало». Но послушно взмахнул удилищем вверх, словно на самом деле собирался подсечь рыбу.
И тут моя наживка ожила. Я вдруг ощутил её сопротивление. А когда она начала совершать рывки в разные стороны, пусть и не настолько мощные, как у дона Хуана, я пришёл в крайнее возбуждение.
Дон Хуан издал тихий свист, и когда я обернулся к нему, он, жестом, показал, чтобы я сматывал леску.
Я не имел понятия, что я такое делаю, чего мне ждать, и что случится, когда я притяну к себе наживку. Но какой-то непонятный азарт охватил меня.
Моя борьба с наживкой закончилась гораздо быстрее, чем у дона Хуана. Я подхватил наживку в руку и положил у ног. Не зная, что делать дальше, я посмотрел на дона Хуана. Улыбнувшись, он выпрямил спину, закрыл глаза и приподнял подбородок. А потом провёл ладонью по телу, словно давая понять, что что-то должно войти в тело.
Я повторил его движения, ожидая каких-то ощущений в теле. Но их не было. Однако меня вдруг охватило какое-то неясное настроение. И на какой-то миг перед глазами пронеслась картинка. Будто я из комнаты смотрю на чёрного кота, который сидит в этой же комнате у большого, от потолка до пола окна, и напряжённо наблюдает за воронами, что возятся на дереве за окном.
Эта картинка была словно иллюстрацией к настроению, которое меня захватило. Хотя прямо она ничего и не иллюстрировала, - она являлась только чем-то типа символа этого настроения. Настроения какого-то охотничьего азарта и ожидания. И ещё чего-то трудно выразимого, но странным образом живого и настоящего.
Это было чем-то сродни явлению déjà vécu. И одновременно я готов был поклясться, что никогда ранее не испытывал ничего подобного. Словно это было не моё настроение. Или настроение не свойственное мне, не из моего инвентарного списка настроений.
Всё это нахлынуло некой волной и ушло, оставив где-то внутри меня свой след. Автоматически я глубоко вдохнул и выдохнул, чем словно бы закрепил этот след. Я открыл глаза и посмотрел на дона Хуана. Он улыбался. Потом сделал мне знак снова забросить удочку. Я охотно это выполнил.

Не знаю, сколько времени мы удили. Время словно перестало существовать. У дона Хуана было ещё две поклёвки, - такие же мощные. А у меня, - целых шесть. Особенно меня поразили четвёртая и последняя. В чётвёртый раз я поймал странное и таинственное настроение, которое сопровождала картинка, в которой была женщина в патио и необычный сад с какими-то невиданными деревьями. Всё это сопровождалось таким явным запахом жасмина, что я подумал, что его должен был бы ощущать даже дон Хуан.
А последний клёв был памятный тем, что он был такой же силы, как поклёвки дона Хуана. Моя наживка унеслась влево так же стремительно, как и его. И боролся я с нею довольно долго. А когда вытащил, то на меня нахлынуло такое неземное настроение, для описания которого нет ни слов, ни аналогий. Оно не имело никакого визуального сопровождения, но всё моё тело охватила странная вибрация, а вместе с нею пришло некое загадочное ощущение-знание, касающееся природы самой реальности. Но, к моему разочарованию, когда через какое-то мгновение всё закончилось, у меня не осталось никакого знания, которое я мог бы выразить словами. Осталось лишь воспоминание…

После этого клёва дон Хуан дал понять, что нам пора заканчивать. Он начал буднично сматывать свою леску и спросил:
- И что ты поймал?
Голос его на этот раз был обычный.
- Я ловил… настроения! – воскликнул я, сам поражённый своей догадкой.
- Это были не настроения, – усмехнулся дон Хуан. – Это духи! Я ведь тебе говорил, что Хенаро наткнулся на маршрут их миграции.
Я не стал приставать к нему с вопросами, поскольку всё ещё находился под впечатлением всего происходящего. И мне не хотелось поиском объяснений лишать себя очарования момента. Я знал одно: я действительно вытаскивал нечто из этого чёртова ущелья при помощи этой чёртовой наживки! И сейчас для меня не имело значения, что именно это было, для чего оно нужно, и как именно всё так получается.
- Однако то, чем мы с тобой занимались, - это пустяки! – заявил вдруг дон Хуан. – Мы ловили только духов, а Хенаро способен поймать всю бесконечность! Правда, Хенаро?

Дон Хуан обернулся к дону Хенаро, словно запрашивая подтверждения.
Дон Хенаро сидел в прежней позе на прежнем месте. Он просто кивнул в ответ на вопрос дона Хуана.
- Ты нам покажешь, как это делается? – опять спросил дон Хуан.
Дон Хенаро снова кивнул, а потом поднялся на ноги и принялся собирать вещи. Он тщательно упаковал обратно в мешковину наши наживки, а удочки завернул в циновку.
Когда всё было готово, мы выпили воды, снова взяли жевать по куску мяса, и дон Хенаро куда-то повёл нас.

 
БонусДата: Понедельник, 08.02.2010, 22:23 | Сообщение # 53
Гранд Мастер
Группа: Проверенные
Сообщений: 1005
Репутация: 9
Статус: Offline
Мы спустились с площадки в том же месте, где поднимались. Потом обогнули гору по её склону и, перебравшись через небольшое и неглубокое ущелье, взобрались на вершину другой горы. К моему удивлению, я не чувствовал никакой усталости, хотя двигались мы в хорошем темпе.

Вершина горы оказалась плоской, словно её нарочно срезали. Мы остановились ближе к восточному краю вершины, и дон Хенаро принялся разворачивать свёрток с удочками.
Я вдруг забеспокоился. Прикинув весь наш путь, я понял, что вскоре должны будут опускаться сумерки, а значит, мы не успеем вернуться засветло к хижине дона Хуана. Стало быть, либо мы будем спускаться с гор в полной темноте, что мне совсем не нравилось, либо заночуем где-то по пути. Второй вариант меня устроил бы больше. Но меня волновало то, что у нас с собой не было ни одеял, ни каких либо накидок, чтобы согреться сонорской ночью.
Впрочем, очень быстро эти мысли ушли, и я с интересом наблюдал за действиями дона Хенаро.

Он достал из свёртка с удочками ту, которую смастерил из прутика сам, и положил её рядом с нами. Остальные он завернул в циновку и отнёс в сторону. Туда же он отнёс сумку дона Хуана, наши фляги и сапоги. Потом он вернулся к нам, присел и привязал к леске своей удочки небольшую высушенную тыкву-горлянку, которую снял со своего поясного ремня. Тыква была выдолблена изнутри, а вокруг её горлышка укреплён кожаный поясок с привязанными к нему короткими ленточками разных цветов. Я обратил внимание, что на катушку удочки дона Хенаро была намотана не леска, а что-то напоминающее плетёный шнур из волоса или чего-то подобного.

Дон Хенаро поднялся на ноги. Дон Хуан тоже встал и сказал, что нам нужно отойти в сторону. Мы отошли вправо примерно на восемь ярдов и сели. Я сел лицом к стоящему дону Хенаро, но дон Хуан велел мне развернуться лицом к обрыву, который находился ярдах в пятнадцати от нас. Я сделал вывод, что основное «зрелище» будет происходить именно в той стороне.
Дон Хуан сел справа от меня. Я тихо спросил, могу ли я смотреть и на дона Хенаро. Дон Хуан кивнул.

Какое-то время дон Хенаро стоял, глядя прямо перед собой. Потом откинул фиксатор катушки на своей удочке и стянул пару ярдов шнура прямо перед собой. После этого, придерживая шнур левой рукой и оттягивая его немного в сторону, он замахнулся правой и послал тыкву-горлянку вперёд по воздуху.
Когда летящая тыква вытянула за собой почти весь шнур, лежавший у ног дона Хенаро и готова была упасть, он сделал взмах удочкой и отправил тыкву в обратном направлении. Когда она, позади дона Хенаро, тоже, казалось, готова была упасть, он, взмахнув удилищем, направил её снова вперёд. Потом, - опять назад…
Дон Хенаро, мастерски взмахивая удочкой, не давал горлянке упасть и, освобождая левой рукой всё новые порции шнура с катушки, удлинял траекторию её полёта.
В принципе, в движениях, которые проделывал дон Хенаро, для меня не было ничего нового. Мой приятель, заядлый рыболов, как-то пригласил меня на кастинг нахлыстовиков, и там я видел нечто подобное. Но всё равно было интересно и неожиданно наблюдать всё это в горах, в исполнении дона Хенаро. Да ещё и с тыквой-горлянкой в качестве мухи.

Горлянка, при полёте, издавала специфический звук, который словно гипнотизировал меня. Моё тело, казалось, постепенно цепенело. И я уже не мог оторвать взгляд от дона Хенаро.
Видимо, дон Хенаро решил, что добился нужной длины траектории полёта горлянки. Он выпустил шнур из левой руки, и теперь поднял эту руку примерно на уровень солнечного сплетения и чуть впереди себя. Оставляя спину прямой, он согнул расставленные ноги в коленях и начал покачиваться на них в каком-то равномерном ритме. Точнее, в движениях дона Хенаро присутствовало два ритма. Один, более частый, был ритмом покачиваний на ногах, а другой, медленный, - ритмом взмахов руки. Я даже ощутил их своим оцепеневшим телом, и в первый момент растерялся, поскольку не мог настроить их между собой, - мне хотелось делать взмахи рукой так же часто, как раскачиваться на ногах. Но вскоре моё тело поймало некий общий ритм, и я испытал прилив необычных ощущений, от которых, казалось, закружилась голова.
На какой-то миг мне показалось, что я потеряю сознание, но вместо этого я с изумлением обнаружил, что стою на ногах и выполняю те же движения, что и дон Хенаро. Взгляд мой был направлен прямо передо мной, в пустоту, но каким-то образом я знал, что выполняю эти движения синхронно с доном Хенаро. Краем глаза я заметил, что дон Хуан стоит рядом справа и тоже исполняет этот непонятный танец.

У меня возникло ощущение, что мы трое словно несёмся вскачь по необъятному пространству. Вытянутая вперёд левая рука будто придерживала или даже поглаживала ТО, на чём мы несёмся, а правой рукой, делая взмахи, мы как будто снимали некие пласты с пространства впереди, расчищая себе путь. Во всяком случае, как-то так я ощущал то, что происходит.
Воздух под моей левой рукой постепенно уплотнялся. И вскоре уплотнился до такой степени, что я реально ощущал, будто под рукой находится что-то тёплое и живое. В глазах начало темнеть. Возникло ощущение, что моё тело растягивается вперёд и назад, как если бы оно было почти бесконечной пружиной. Вот пружина вытянулась в прямую нить и, казалось, готова была порваться. Но вместо этого нить превратилась снова в пружину, только с более мелкими и частыми витками. Эта пружина тоже начала растягиваться. Наконец я вообще потерял ощущение тела и себя самого. И в этот момент я почувствовал давление рук на свои плечи.

Я рухнул вниз и тяжело задышал. Всё тело ныло. Казалось, что меня, на полном скаку, сбросило с лошади.
Дон Хуан помог мне сесть и выпрямил мою спину. Моментально стало легче. Мне хотелось что-нибудь спросить у дона Хуана, но я забыл, как надо разговаривать! В других условиях меня это должно было бы испугать, но сейчас испуга не было. Я находился в каком-то трансе. Возможно, причиной этого транса служил тот звук, который производила при полёте тыква дона Хенаро.

Я посмотрел на дона Хенаро. Он продолжал свой танец с удочкой.
Дон Хуан мягко обхватил мою голову ладонями и повернул её в сторону обрыва. Я решил было, что он хочет, чтобы я не смотрел на дона Хенаро, но дон Хуан, как только голова моя оказалась лицом к обрыву, начал разворачивать её в обратном направлении. В поле моего зрения опять оказался скачущий дон Хенаро, однако дон Хуан не прекратил поворачивать мою голову. Он, придерживая локтем мои плечи, чтобы они не разворачивались вслед за головой, отвернул её максимально назад, так, что я увидел пространство позади дона Хенаро.
Когда голова оказалась максимально развёрнутой назад, дон Хуан начал поворачивать её вперёд.
Он проделал это несколько раз. Я не мог понять, чего он добивается. И вдруг, в какой-то момент, у меня возникла странная оптическая иллюзия. Мне показалось, что дон Хенаро размножился. То есть, перед моими глазами на миг возникла целая цепочка из силуэтов дона Хенаро, которые, почти наслаиваясь друг на друга, уходили вперёд и вдаль.
Когда дон Хуан развернул мою голову в обратном направлении, я обнаружил, что такая же цепочка силуэтов возникла и позади дона Хенаро.

Дон Хуан продолжал вертеть моей головой, и силуэты эти всё яснее вырисовывались, пока я не начал воспринимать бесконечный ряд донов Хенаро, уходящий вперёд и назад. Эти силуэты были призрачными, но не одинаковой интенсивности. Чем ближе силуэт находился к настоящему дону Хенаро, тем он был менее призрачным, словно уплотнялся. А чем дальше от дона Хенаро находился силуэт, тем призрачнее он был. При этом возникала ещё одна странная оптическая иллюзия. Эти силуэты словно не подчинялись закону перспективы. То есть, их размер не уменьшался с расстоянием. И над всеми ними, по траектории бесконечно вытянутого эллипса, бешено носилась тыква-горлянка, издающая свист.

Дон Хуан остановил мою голову лицом к обрыву. Но к моему удивлению, силуэты эти никуда не исчезли.
Дон Хуан тихо сказал, что я не должен смотреть на дона Хенаро прямо, а лишь улавливать его боковым зрением. После этого он отпустил мою голову. От неожиданности я покачнулся, и по силуэтам дона Хенаро пробежала извилистая волна.
Восстановив равновесие, я старался сидеть прямо, наблюдая за происходящим боковым зрением.
Ритм движений дона Хенаро изменился. Теперь он прогибал колени только в тот момент, когда правая рука делала взмах назад, заставляя горлянку возвращаться. Это сразу отразилось и на том, что я видел.
Силуэты донов Хенаро, которые уходили вперёд от настоящего дона Хенаро, начали складываться, словно меха бесконечной гармошки. Складываясь, они одновременно уплотнялись, то есть, - теряли свою призрачность. При этом, прозрачность эта терялась тем быстрее, чем ближе силуэт находился к дону Хенаро.
Мне стало интересно, происходит ли то же самое с силуэтами позади дона Хенаро, но я не хотел оглядываться, опасаясь сбить фокус своего видения.

По мере того, как дон Хенаро подтягивал к себе силуэты, вокруг нас образовывалась как будто стена плотного и тёмного тумана. Возникла оптическая иллюзия, что вершина горы была освещена вечерним, но ещё не опустившимся низко к горизонту, солнцем. А весь остальной мир, отделяемый стеной тумана, был погружён в глубокие непроглядные сумерки.

Вскоре все силуэты слились с доном Хенаро, и в этот миг нечто произошло. Возникло ощущение, что в момент, когда силуэты исчезли, изменился и сам дон Хенаро. Мне трудно объяснить это вразумительно. Если бы вместо дона Хенаро был его дубль, как я подозревал утром, то можно было бы сказать, что в этот момент исчез дубль, а появился сам дон Хенаро. Но поскольку никакого дубля не было, то мне оставалось заключить, что вместо одного дона Хенаро просто появился… другой дон Хенаро.
Так который же из них настоящий? – пронеслась у меня мысль. Но мне не удалось на ней сосредоточиться.

 
БонусДата: Понедельник, 08.02.2010, 22:27 | Сообщение # 54
Гранд Мастер
Группа: Проверенные
Сообщений: 1005
Репутация: 9
Статус: Offline
- Карлитос! – прокричал вдруг дон Хенаро, не глядя на меня. – Не хочешь поймать самого большого духа?
Я вздрогнул. Голос дона Хенаро был обычным, с привычными дурашливыми интонациями.
Дон Хуан подтолкнул меня в бок:
- Чего ты ждёшь? Хочешь, чтобы он тебе письменное приглашение прислал?
- Но что я должен делать?
Я на самом деле не понимал, о чём говорит дон Хенаро, и чего от меня хочет дон Хуан.
- Иди к нему! – снова подтолкнул меня дон Хуан.

Я поднялся и, на занемевших от сидения ногах, какой-то неловкой трусцой подбежал к дону Хенаро. Он, казалось, уже полностью вышел из ритма, и сейчас стоял и взмахивал удочкой лишь для того, чтобы просто не дать упасть горлянке.
Дон Хенаро, по прежнему не глядя на меня, велел мне зайти слева и стать рядом с ним. Когда я сделал это, он, не прекращая взмахов, ловко перехватил удочку своей левой рукой.
- Бери удочку, Карлос! – сказал дон Хенаро. – Только не хватайся за неё, как за рычаг стоп крана!
- Как я должен её взять, дон Хенаро? – не мог понять я.
- Трепетно! – улыбнулся он. - Возьмись за рукоятку, ниже моей руки.

Я неуверенно дотронулся до рукоятки удочки. Дон Хенаро, на миг, отпустил удочку, но тут же снова крепко ухватился за неё поверх моей руки. Управляя моей кистью, он пояснил.
- Ты должен делать замах назад в тот момент, когда тыква почти достигнет крайней точки впереди. И делать взмах вперёд, когда она почти достигнет крайней точки сзади…
- Но я не вижу тыкву, когда она влетает в этот туман! – завопил я, опасаясь, что он теперь отпустит мою руку. Я был уверен, что, без его помощи, я моментально всё испорчу.

Дон Хенаро стал топтаться на месте. В первый момент я растерялся, поскольку не мог понять, должен ли я повторять и эти его движения. Но потом я каким-то образом узнал, что просто дона Хенаро рассмешили мои слова, однако он не решается смеяться, чтобы не отпустить мою руку.
Нам на выручку пришёл дон Хуан. Я не заметил, когда именно он оказался рядом с нами, но теперь вдруг почувствовал, что он ухватил меня за предплечье, направляя движения моей руки.
Дон Хенаро тут же отпустил меня и отскочил в сторону.
- Грасиас! – кивнул он головой дону Хуану. – Представляешь, он тут какой-то туман нашёл!
Дон Хуан хмыкнул что-то неопределённое.
- А мне и смеяться перехотелось! – огорчённо сообщил дон Хенаро после небольшой паузы. – Пойду поссать с горя!
И он на самом деле отошёл в сторону и отвернулся к нам спиной.

Я вдруг осознал, насколько нереальным было то, что проделывал с удочкой дон Хенаро. Моя правая рука уже начинала уставать, а ведь дон Хенаро отмахал удочкой весьма продолжительное время.
- Не расслабляйся! – приказал мне дон Хуан. – Я сейчас отпущу твою руку, и ты должен будешь двигаться так, как двигался Хенаро. – Вспомни, как он работал ногами!
И чтобы напомнить мне это, дон Хуан прижался к моей спине и, подгибая свои колени, подталкивал ими мои в нужный момент.
Я понял, что мне надо двигаться в том самом сдвоенном ритме, в котором двигались недавно мы трое. То есть, ритм подгибания колен не должен совпадать с взмахами рукой.
- Из-за этого тумана я не вижу, когда нужно делать взмахи! – пожаловался я.
- Нет никакого тумана! – почти свирепо возразил дон Хуан. – И тебе не надо ничего видеть. Просто чувствуй!
И он сильно поддал мне коленями.

Мы выполнили ещё несколько приседаний.
- Однако ж, как вы замечательно смотритесь! – услышал я голос дона Хенаро. – И как подходите друг другу… Вы случайно не родственники? Или…
Дон Хенаро не закончил фразы, а я вдруг осознал, как двусмысленно мы с доном Хуаном выглядим со своими приседаниями. Я едва не расхохотался, но тут дон Хуан отпустил мою руку и отошёл в сторону. Мне пришлось забыть о смехе, чтобы сконцентрироваться на ритме.
Я довольно быстро вошёл в него. Оказалось, что для того, чтобы правильно выполнять движения, мне нужно было вспомнить те ощущения, которые я испытывал, когда мы все трое исполняли этот странный танец.
Дон Хуан оказался прав, - мне совсем не нужно было наблюдать за полётом горлянки. Едва я поймал ритм и перестал беспокоиться, всё происходило само собой. Даже исчезла усталость руки и напряжение в коленях. Единственное, меня беспокоил звук, издаваемый горлянкой. Она летала в воздухе правее меня, и звук воздействовал на моё правое ухо сильнее, чем на левое. Это создавало какой-то дискомфорт.
Я вспомнил, что дон Хенаро запускал горлянку по траектории вытянутого эллипса, в центре которого находился он сам, и мне захотелось сделать то же самое. Я принялся, при замахе рукой назад, отводить кисть с предплечьем немного влево. И теперь, возвращаясь назад, тыква пролетала слева от меня. Издаваемый ею звук приобрёл стереоскопичность.
- Смотри-ка! – донёсся голос дона Хенаро. – А Карлитос у нас находчивый сукин сын!

В его тоне звучала явная похвала. Мне стало приятно, и я в тот же момент выскочил из ритма. Пытаясь снова в него войти, я сильнее и резче сделал замах назад, и чуть было не выронил удочку. Шнур натянулся, словно струна и дёрнул удочку вперёд. Я машинально рванул её назад, но шнур оставался натянутым, будто горлянка зацепилась за что-то.
- Не рви! Не рви! – закричал дон Хуан и, подскочив ко мне, крепко захватил мою руку.
Он опустил удочку в горизонтальное положение и велел мне наматывать шнур на катушку. К моему изумлению, шнур оставался натянутым и двигался из стороны в сторону, словно на другом его конце действительно было что-то живое, что сопротивлялось моим попыткам подтащить его. У меня даже мелькнула сумасшедшая мысль, а не зацепил ли я ненароком какую-нибудь птицу. А потом возникла иллюзия, будто я стою на мосту над рекой и, глядя вниз с моста, ловлю рыбу. Тёмный туман в этой иллюзии выглядел, как поверхность воды…
- Я должен это увидеть первым! – воскликнул дон Хенаро и, трусцой, побежал вперёд.

Дон Хуан остался рядом со мной. Мне тоже не терпелось увидеть, что же там, - на другом конце шнура.
Дон Хенаро остановился у стены тумана и принял смешную позу, словно готовился вцепиться в то, что появится. Он согнул ноги в коленях, изогнул дугой спину и выставил вперёд полусогнутые руки с расставленными наподобие когтей пальцами.
Я каким-то образом почувствовал, что горлянка вот-вот появится из стены тумана. И в это время дон Хуан схватил мою руку и помог мне сделать подсекающее движение. Шнур вылетел из стены тумана, словно то, что его держало, не имело за этой стеной никакой силы.

Что-то шлёпнулось на камни, быстро пролетев мимо дона Хенаро. Шнур повис. Дон Хенаро моментально повернулся, одним прыжком покрыл отделяющее его от конца шнура расстояние и, словно большой кот, прыгнул на то, что было на конце шнура. Мне оно показалось белым и плоским.
- Я поймал! – объявил дон Хенаро.
- Что мне теперь делать? – посмотрел я на дона Хуана.
- Пойдем, посмотрим что там, - пожал он плечами.

Я положил удочку на камни и пошёл следом за доном Хуаном. Дон Хенаро сидел на корточках и, держа перед собой то, что теперь мне виделось, как кусок белой глазурованной плитки, разглядывал его.

Я с удивлением обнаружил, что туман исчез. И солнце освещало теперь не только вершину горы, но и окружающий ландшафт. По моим прикидкам было около пяти часов вечера.
Мы подошли к дону Хенаро. Он протянул мне свою добычу. Это оказался обыкновенный лист бумаги. Я посмотрел на него и вдруг обнаружил, что это мой рисунок лошади. Тот самый, который я нарисовал по просьбе дона Хуана в последний свой приезд.
- Странно… - произнёс дон Хуан, заглядывая через моё плечо.
Голос его звучал вполне серьёзно. Дон Хенаро тоже не проявлял своей обычной дурашливости. Оба они пристально смотрели на меня.
- Но что всё это значит? – спросил я.
- Ты поймал духа, - ответил дон Хенаро таким тоном, словно его слова сразу всё объясняли.
- Это ты его прицепил? – подозрительно спросил я.
- Я? – дон Хенаро казался искренне удивлённым. – Да я даже кактус не смогу нарисовать! А тут, - лошадь. Да ещё написано…
- Это его рисунок, - сказал ему дон Хуан, кивая на меня.
- Так это ты сам его прицепил? – как-то разочарованно уставился на меня дон Хенаро.
- Это, наверное, он, - неуверенно кивнул я на дона Хуана.
Хотя это было невозможно. Ведь дон Хуан подошёл к дону Хенаро вместе со мной.
- Прекрати эту разумную чепуху! – приказал дон Хуан. – Ни я, ни Хенаро ничего не цепляли. И так же, как и ты, мы понятия не имеем, каким образом здесь оказался твой рисунок и почему именно он.
- Но как это всё получилось?
- Боюсь, этого я не смогу тебе объяснить. А если бы и смог, то ты, наверняка, не понял бы.
- Но объяснение всё-таки существует? – не унимался я.
- Существует, - где? – взглянул на меня дон Хуан.
- Что значит, - где? – не понял я.
- Где существует это объяснение?
- Вообще! – повёл я руками в воздухе. – Вообще, существует объяснение тому, что произошло?
- Ты это серьёзно? – уставился на меня дон Хуан, как мне показалось, удивлённо.
- Вполне! – подтвердил я.
- Но объяснения не существуют сами по себе! – воскликнул дон Хуан. – Объяснения существуют где-то, например, - в книгах. Или у кого-то. Например, - у Хенаро.

Я взглянул на дона Хенаро, а он посмотрел на меня и состроил гримасу, которая должна была означать, что если объяснения у кого-то существуют, то только не у него.
- И нет никаких объяснений, - вообще! – закончил дон Хуан, пародируя мой жест руками. – Это о мире ещё можно было бы сказать, что он существует вообще. А объяснения всегда принадлежат кому-то конкретному.
Я уже собрался что-то возразить, но меня опередил дон Хенаро.
- Карлитос! – сказал он. – Вместо того чтобы спорить с ним, ты лучше подумай о том, как тебе отблагодарить это место!
- Действительно! – подхватил дон Хуан. – Маг не должен быть неблагодарной свиньёй!
Мне вовсе не хотелось быть неблагодарным. Но я даже не представлял, как мне отблагодарить это место. Я спросил у них об этом.
- Ну, поскольку тащить сюда какой-нибудь крестик было бы накладно, и поскольку у нас нет с собой барашка, чтобы принести его в жертву, то нужно выполнить какой-нибудь магический ритуал! – заявил дон Хенаро. И, обращаясь к дону Хуану, спросил:
- У тебя есть на примете какой-нибудь подходящий случаю магический ритуал?
- У меня – нет, - ответил тот. – А у тебя?
- Тоже нет, - мотнул головой дон Хенаро. А потом, явно пародируя мою манеру задавать вопросы, спросил:
- А не было ли у магов древности какого-нибудь подходящего случаю магического ритуала?

Оба они рассмеялись. Я уже готов был присоединиться к их веселью, как вдруг дон Хенаро воскликнул:
- Стоп! А куда подевалась моя тыква?!
Действительно, тыквы-горлянки дона Хенаро не было на шнуре. Я посмотрел на свой рисунок. Лист был таким, каким я вырвал его из блокнота, - никаких лишних дырок или загибов. Было непонятно, каким образом он вообще удерживался на шнуре.
Дон Хенаро хмуро объявил, что он считает исчезновение горлянки невосполнимой утратой, и никуда не уйдёт отсюда, пока мы её не отыщем.
В поисках исчезнувшей тыквы мы осмотрели всё пространство от того места, где я стоял, до обрыва. Потом, на всякий случай, осмотрели пространство и позади. Тыквы нигде не было. Я высказал предположение, что она, скорее всего, упала на дно ущелья, поскольку загадочная смена тыквы на мой рисунок произошла где-то над обрывом, за стеной тумана.
- Вот чёрт! – воскликнул дон Хуан. – Да не было никакого тумана!
- Конечно, был! – возмутился я, - Даже дон Хенаро, когда готовился поймать рисунок, остановился у самой границы тумана, а не пошёл дальше!
Дон Хенаро промычал что-то неопределённое.
- Хенаро, ты видел туман? – спросил его дон Хуан.
- Никак нет! – вытянувшись по-военному, отрапортовал дон Хенаро, - Я не видел никакого тумана!
- Но тогда почему ты остановился у самой его границы? – спросил я. – Почему не пошёл дальше?
- Потому, что дальше идти было некуда! - преувеличенно угрюмо ответил дон Хенаро и посмотрел мне прямо в глаза.
- Что ты хочешь этим сказать? – растерялся я и отвёл взгляд. Потом посмотрел на дона Хуана:
- Что дон Хенаро имеет в виду, говоря, что дальше некуда было идти?
- А что ты меня спрашиваешь? – скучным голосом сказал дон Хуан. – Спроси об этом Хенаро!
- Что ты имеешь в виду? – спросил я дона Хенаро.
- То, что и сказал, - пожал плечами дон Хенаро. – Дальше ничего не было.
- Ты точно уверен, что видел туман? – спросил меня дон Хуан.

Я ответил, что я уверен в этом так же, как в том, что сейчас его перед собой не вижу.
Они рассмеялись. Видимо моё сравнение показалось им забавным. Потом дон Хуан сказал:
- Хенаро не мог идти дальше потому, что дальше не было этого мира.
- Но что же тогда там было? – изумился я.
- Так ведь Хенаро тебе уже ответил! – воскликнул дон Хуан. – Там ничего не было! Или можно так сказать: там было, – ничего.
- То есть, как? – совсем запутался я. – Что-то ведь должно было быть?
- Именно поэтому ты и видел туман! – заявил дон Хуан. – Ты просто даже представить себе не можешь, как это может быть, чтобы ничего не было. И тогда твой тональ создал из этого ничего хотя бы что-то, - туман.

Я, кажется, начинал что-то если не понимать, то ощущать. Но не мог не задавать вопросов.
- Ну, хорошо, дон Хуан, - проговорил я. – Пусть я видел туман на месте этого ничего. А что видел ты?
- Я видел ничего, - медленно и настойчиво повторил дон Хуан.
- Ладно, - вздохнул я. – Но в виде чего, какой формы было это ничего?
- Карлос, ты спятил? – возмутился дон Хуан. – Какая ещё форма может быть у ничего?
- Ты видел пустоту? – уточнил я.
- Нет, чёрт возьми! Если бы я видел пустоту, то я бы так и сказал.
- Но как можно видеть ничего?! – я начинал приходить в отчаяние от этого разговора.
- Я знаю! – воскликнул вдруг дон Хенаро.

До сих пор он сидел с каким-то отсутствующим выражением лица, как будто что-то обдумывал своё и совсем не слушал нас с доном Хуаном.
Мы с доном Хуаном выжидающе уставились на дона Хенаро. Я ждал, что он объяснит мне, что же именно видели они с доном Хуаном там, где я видел туман.
Дон Хенаро какое-то время молчал, словно подбирая слова. Потом сказал:
- Мою тыкву забрали духи! В качестве вознаграждения за то, что они сделали для Карлоса. Так что, ему теперь незачем совершать здесь благодарственный ритуал. Он им ничего не должен!
Дон Хенаро сделал небольшую паузу и закончил:
- Зато теперь он должен мне! За мою тыковку…
При этом он состроил такую уморительную гримасу, что я не выдержал и рассмеялся.
Дон Хуан тоже засмеялся, а потом сказал дону Хенаро:
- Теперь Карлос должен будет и тебе нарисовать лошадь!
- Нет! – возразил дон Хенаро. – Не хочу лошадь! Меня устроил бы ослик. Только чтобы было точно видно, что это ослик, а не какая-нибудь ослица!
Мы все вместе посмеялись, а потом дон Хуан сказал, что нам пора возвращаться. Вдвоём с доном Хенаро они быстро собрали наши вещи, я взвалил на плечо сапоги, и мы пустились в обратный путь.

 
БонусДата: Понедельник, 08.02.2010, 22:27 | Сообщение # 55
Гранд Мастер
Группа: Проверенные
Сообщений: 1005
Репутация: 9
Статус: Offline
То ли мы возвращались не тем маршрутом, которым пришли сюда, то ли просто потому, что мы не поднимались в горы, а спускались с них, обратный путь показался мне быстрее. И когда совсем стемнело, мы остановились на вершине того самого холма неподалеку от хижины дона Хуана, на котором дон Хуан когда-то объяснял мне разницу между пониманием и знанием.
- Ты везунчик, Карлитос! Сегодня у тебя просто экскурсия по местам силы! – не преминул пошутить дон Хенаро.

Дон Хуан предложил отдохнуть у подножия холма. И хотя до хижины оставалось совсем немного, я обрадовался его предложению. С того места чуть ниже вершины холма, где мы присели отдохнуть, открывался прекрасный вид на пустыню и хижину дона Хуана, которые были залиты фосфоресцирующим лунным сиропом.

Мы удобно расположились в небольшой ложбине на склоне холма. Фактически, это углубление в холме позволило нам принять весьма комфортную полулежащую позу. А я ещё и пристроил сапоги себе под шею, что создало дополнительное удобство.

Я закрыл глаза и почувствовал, как уже и раньше случалось, что земля несётся вокруг солнца. Каждой своей частью я ощущал это её движение. Мне было спокойно и хорошо. А всё, что произошло за этот странный день, я оставил для обдумывания на потом. Сейчас меня не волновало ничто. Даже то ничего, которое видели дон Хуан с доном Хенаро на месте тумана…

- Кого это принесло, интересно? – услышал я голос дона Хуана и открыл глаза.
Я сидел крайним слева. Дон Хуан был справа от меня. Я посмотрел на него. Дон Хуан пристально смотрел вперёд. Я перевёл взгляд в том же направлении и увидел, что в хижине дона Хуана светятся все окна.
- Может, это Висенте приехал? – предположил дон Хенаро.
- Висенте никогда не является без предупреждения! - возразил дон Хуан. – Скорее всего, это эти мужеподобные бабы. Вот уж кого мне сейчас меньше всего хотелось бы видеть.
Я догадался, о ком говорит дон Хуан, и ухмыльнулся. Некоторые из женщин его отряда, на самом деле, были пугающе мужеподобными.
- Карлос, - обратился ко мне дон Хуан. – Можешь сходить посмотреть, кто там? И если это они, скажи им, что я ушёл в горы на всю неделю. Пусть убираются.
- А если там кто-то другой? – спросил я, поднимаясь на ноги.
- Да кто ж там ещё может быть! Наверняка, - они! – поддержал дона Хуана дон Хенаро.
Внутри я тоже почему-то был уверен, что в хижине сейчас женщины из когорты дона Хуана. Только не знал, кто именно из них. Я начал спускаться вниз.
- И скажи им, пусть выключат свет! – крикнул мне вслед дон Хуан. – Жгут электричество, а платить мне приходится…

Я, лёгким бегом, быстро преодолел расстояние до хижины и остановился у самой веранды.
Первым делом я обошёл хижину вокруг, пытаясь заглянуть в окна. Но все окна были плотно зашторены. Изнутри не доносилось ни звука.
Я, стараясь не создавать шума, зашёл в дом и, миновав прихожую, оказался в гостиной. Здесь никого не было. Всё было так, как мы и оставили перед уходом. Скатерть со стола была не убрана. Посуда, оставшаяся после нашего завтрака была сгружена в рукомойник. Моя походная сумка висела на вешалке у зеркала.
Я открыл дверь на мужскую половину. Здесь тоже горел свет, но никого не было. Впрочем, у меня возникло какое-то нервирующее ощущение, что я здесь не один. Чтобы прогнать его, я подошёл к своему небольшому письменному столу, который привёз как-то из Лос-Анджелеса, чтобы не возвращаться туда всякий раз, когда у меня возникало желание записать очередную главу для книги или отредактировать уже написанное.
Над столом висел мой рисунок лошади в широкой, но изящной раме. Я сам выбирал раму, стараясь, чтобы она не была слишком тяжёлой для моего скромного рисунка. И в то же время мне хотелось как-то отметить рисунок, - слишком большую и важную роль он сыграл в моей жизни. Именно поэтому я оставил его здесь, где и происходили связанные с ним события. Мне казалось, что в Лос-Анджелесе он утратит некую свою сакральность.

Из задумчивости меня вывел взгляд, брошенный на мою пишущую машинку. С неё был снят кожаный чехол, защищающий её от пыли. Я разозлился. Теперь я знал, кто был или до сих пор находится в доме. Все, кто бывал здесь, знали, что мою пишущую машинку трогать запрещено. Для всех это было словно табу. И только Зулейка позволяла себе забавляться с нею, печатая одним пальцем какие-то нелепые стихи на бумаге, которую у меня же и таскала из ящика.
Я перевёл взгляд на ящик, где хранил бумагу для машинки. Так и есть! Ящик был прикрыт не плотно. Я никогда его так не оставлял.

Миновав гостиную, я решительно прошёл на женскую половину дома. Но там тоже никого не было. Тогда я вышел в кухню. Там, у стола, сидели Зулейка с Зойлой и играли в карты.
Я принялся отчитывать их за то, что они оставили зажжённым свет во всех комнатах и за то, что пользовались моей машинкой. Я пылал праведным гневом, но они не обращали на меня никакого внимания. Это меня начинало бесить. Мне хотелось оттаскать их за волосы, но я сдерживался. Хотя дон Хуан, в качестве специальной практики, и приказал всем членам своей партии слушаться меня так, как будто я являюсь их новым нагвалем, я старался держаться на расстоянии от женщин. Особенно от этих двух, которые, по моему мнению, были совсем безумны. С мужчинами было значительно легче. Они добросовестно играли свои роли, а я никогда не злоупотреблял своим положением.
Зулейка сердито швырнула карты на стол и вышла из кухни. Я догадался, что она отправилась выключать свет в других комнатах.
Сообщив Зойле, что дон Хуан с доном Хенаро будут отсутствовать всю неделю, я велел им в течение часа убраться из дома, поскольку их присутствие является помехой моим занятиям сновидением. После этого я вышел из дома через чёрный ход.

Я был уверен, что женщины послушаются моего указания. Как бы они не относились ко мне лично, но они соблюдали требование дона Хуана подчиняться мне, как нагвалю.

Я, так же легко, пробежал расстояние до холма.
Дон Хуан и дон Хенаро дремали. Я рассказал им, кто находится в доме, и сказал, что мы сможем вернуться через час.
Устроившись на своём месте, я закрыл глаза.
И тут же буквально распахнул их и, вскочив на ноги, начал выполнять бег на месте, чтобы придти в себя.
Меня охватило жуткое возбуждение. Я не мог понять, что только что произошло.
Бежать на месте на пологом склоне холма было крайне неудобно, и я очень скоро остановился.
- Если тебя ужалила змея, то надо бежать к доктору, а не на одном месте! – услышал я голос дона Хуана.
Он и дон Хенаро сидели и с интересом наблюдали за мной. Я тоже сел.
- Где я только что был? – произнёс я растеряно, не обращаясь ни к кому конкретно.
- Только что ты исполнял танец посвящения в мужчины нанайских мальчиков, - авторитетным тоном объявил дон Хенаро.
- Если под «только что» ты имеешь в виду минуту назад, - отозвался дон Хуан, - то могу сказать, что ты лежал. А потом подскочил, словно тебя кто укусил.
- А до этого? Что я делал до этого? – возбуждённо спросил я и даже ухватил дона Хуана за рукав.
- Да что с тобой? – удивился он и мягко освободил свою руку. – Мы сели здесь. Ты пристроил себе под голову сапоги, полежал так минут пять, а потом вскочил, будто сумасшедший. Что стряслось? Тебе кошмар приснился?
Я задумался. То, что со мной произошло, не было похоже ни на сон, ни на сновидение. Эти состояния я мог отличить от реальности. Даже когда сновидел наяву. То, что я пережил, было абсолютно, совершенно реально!
Дон Хенаро пересел так, чтобы видеть меня. Они с доном Хуаном явно ждали, что я расскажу, что со мной произошло.
Больше всего меня самого поразило то, что я в течении этого происшествия, - чем бы оно там ни было, - никак не среагировал на те несоответствия реальности, которых было более, чем достаточно.
Во-первых, никакого электричества в хижине дона Хуана никогда не было. Во-вторых, хижина в этом «видении» была больше похожа на дом. Она была гораздо просторнее и благоустроеннее. Более того, в хижине дона Хуана на самом деле не было никакой мужской или женской половины, никакого стола со скатертью, никакого рукомойника, зеркала и уж тем более моего письменного стола с пишущей машинкой. Рисунок… В этом месте своего пересказа я сунул руку в карман. Рисунок лежал там. Я даже вынул его, чтобы в лунном свете убедиться, что это тот самый рисунок.
Дальше. В хижине дона Хуана, кроме дона Хенаро, никогда никто не бывал из членов его партии. Ни мужчины, ни женщины. Во всяком случае, я лично никогда их там не видел. Никогда дон Хуан не устраивал этой нелепой игры со мной в роли главного нагваля. И никогда дон Хуан не называл женщин своего отряда бабами.
- Что это было, дон Хуан? – спросил я, закончив рассказывать. – Это могло быть каким-то необычным сновидением?
- Хенаро, могло это быть каким-то необычным сновидением? – переадресовал мой вопрос дон Хуан.
- Я не знаю, - пожал плечами дон Хенаро. – Может быть, и могло. Но я бы не стал это так называть.
- И я бы не стал, - поддержал его дон Хуан, глядя на меня. – Но ведь ты и сам не очень уверен, что это было сновидение, правда?
- Я просто не знаю, что и думать! - признался я.
- А ты не думай! – посоветовал дон Хуан. – Ты попробуй вспомнить.
- Вспомнить? – удивился я. – Что я должен вспомнить?
- Вспомни то, что тебя больше всего поразило.
- Но в том и дело, что в тот момент меня ничто не поражало! – возразил я возбуждённо. – Всё было очень естественно. Поэтому я и думаю, что это было какое-то необычно мощное сновидение.
- Ну-ну! Спокойнее! – осадил меня дон Хуан. – Давай-ка, вспоминай опять. Всё было естественно?
- Более чем! – уверенно ответил я.
- Всё выглядело реально?
- Всё было очень реально! – горячо подтвердил я, делая акцент на слове очень.
- А ты? – спросил дон Хуан.
- Что, - я?
- Каким был ты?

Вопрос дона Хуана застал меня врасплох. Я не знал, что сказать. И вдруг ответ вылетел из моих губ, словно помимо моей воли:
- Меня там не было! – воскликнул я.
- Карлитос рехнулся! – констатировал дон Хенаро и, «застрелив» себя пальцем в висок, покатился вниз по холму.
Я думал, что мы начнём смеяться, но дон Хуан совершенно серьёзно смотрел мне прямо в глаза.
- Дальше! – каким-то шипящим голосом потребовал он.
Я уже хотел было признаться, что сам не знаю, почему так сказал, как вдруг меня пронзило осознание, что вылетевшие из меня слова были правдой. Меня не было там. Там был какой-то другой я. Я, для которого понятным и естественным было всё то, что для меня казалось несуразностью. Там был я, который на самом деле привёз письменный стол и машинку в хижину дона Хуана. Я, который зачем-то вставил в рамку свой рисунок и, главное, он знал, почему он это сделал, а я, - не знал. Там был я, который являлся нагвалем в непонятной игре дона Хуана с членами его отряда. Но это не был я!
- Там был мой дубль? – хрипло спросил я у дона Хуана.

Дон Хенаро, который уже почти вскарабкался по склону холма, покатился обратно, завывая от хохота. А дон Хуан, тоже посмеиваясь, провёл ладонью по моей голове от макушки до лба, словно хотел натянуть мне на глаза козырёк воображаемой кепки.
- Ты просто гений в деле одурачивания себя! – сказал он, покачивая головой. – Сначала туман, теперь, – дубль…
- Но кто же тогда это был? – спросил я.
- Это был ты, кто же ещё?! – воскликнул дон Хуан.
- Я? Но это был не я!
И тут вдруг меня осенило:
- Это был другой я? Да, дон Хуан? Это был я из будущего?
- Прекрати молоть чепуху! – строго остановил меня дон Хуан. – Нет никакого будущего! Но если тебя утешит и на время успокоит твой разум, можешь считать, что это действительно был другой ты. Только имей в виду, что таких «других ты», - много.
- Как много? – спросил я.
Дон Хуан приставил свой лоб к моему лбу и прошептал:
- Бесконечно много…

По моему телу пробежали мурашки. И я вдруг почувствовал бесконечную усталость. Этот день, похоже, всё-таки измотал меня. Я представлял себя айсбергом, подводная, скрытая часть которого была огромной по сравнению с верхушкой. И эта подводная часть, тот невыразимый опыт, который я получил сегодня и ещё не успел осознать, давил меня. Верхушка айсберга просто хотела спать…

Я прилёг, устроив голову на сапогах. Дон Хенаро вскарабкался наконец-то на холм и сел рядом с доном Хуаном. Я воспринимал окружающее в какой-то сладостной полудрёме. Дон Хуан говорил:
- Я ведь уже предупреждал тебя, что следующая твоя книга будет ни о чём ином, а о реальности. И, возможно, это будет жизненно важно для тебя. Сегодня весь день ты сталкивался напрямую с эффектами, фокусами или проделками этой самой реальности, - называй, как хочешь. Ты мало что понял, да тут и невозможно что-либо понять. И если ты станешь пытаться что-то объяснить, примешься рассуждать о «другом я» и о бесконечном множестве этих я, если ты будешь рисовать какие-то схемы и выстраивать разумные гипотезы, чтобы прийти, как ты любишь говорить, к определённым выводам, то эта глава твоей книги выйдет никуда не годной. И когда всё это прочитают твои умные сограждане, то начнутся бесконечные разговоры о том, что реальность многомерна или многомирна…
- И ещё, что она эта… ну, как оно? – вставил дон Хенаро. – Что реальность, типа…
Он щёлкал пальцами в воздухе, пытаясь вспомнить нужное слово.
- Фрактальна, - вяло подсказал я.
Я понятия не имел, ни откуда я знал это слово, ни о том, что оно означает. Но я знал, что дон Хенаро хотел произнести именно его.
- Точно! – подтвердил дон Хенаро.
- Но самое паршивое и, одновременно, самое загадочное то, - продолжал дон Хуан, и голос его звучал, как колыбельная для меня, – Что действительность этих разговоров и споров про реальность, как обычно, перевесит таинственность и непостижимость самой реальности. И даже ты сам, что весьма вероятно, будешь захвачен этой действительностью. Она истощит тебя, вынуждая поддерживать её всеми силами. И в итоге у тебя не будет не только ответов. В итоге, у тебя не останется силы даже для вопросов. Как сейчас. С единственной разницей, что теперь у тебя остаётся энергия, хотя и нет никаких вопросов.
- Есть… - вяло возразил я, почти засыпая. – Один есть… Ты не знаешь, на кой чёрт я целый день таскал за собой эти дурацкие сапоги?

...

 
БонусДата: Понедельник, 15.02.2010, 20:49 | Сообщение # 56
Гранд Мастер
Группа: Проверенные
Сообщений: 1005
Репутация: 9
Статус: Offline
Глава девятая
… ползущий по склону …

Меня разбудила песня.
За какой-то миг до того, как открыть глаза, я осознал, что лежу на спине, ощутил странную тяжесть у себя на животе и ещё понял, что моя правая рука расположена так, что предплечьем закрывает глаза. Последнее было весьма кстати. Потому что рука создавала тень и, когда я открыл глаза, свет утра не ослепил меня.

Я, всё ещё не снимая с глаз руки, осторожно посмотрел вправо. Рядом со мной никого не было. Дон Хуан и дон Хенаро, видимо, уже успели проснуться и ушли. Я огорчился, что они меня не разбудили.

Солнце едва поднялось над горизонтом, но уже раскаляло пустыню.
Я неуклюже сел. С моего живота скатился весьма увесистый булыжник и, прокатившись по промежности, упал в высохшую траву. Я придержал булыжник пяткой левой ноги, не дав ему скатиться дальше вниз по склону холма.
Под рубашкой, в районе живота, я обнаружил горсть листьев и сообразил, что дон Хуан и дон Хенаро, должно быть, ушли ещё ночью. Обычно, если я начинал мёрзнуть во время наших ночных походов, дон Хуан давал мне подержать за пазухой горсть листьев. Вероятно и на этот раз он, перед уходом, положил мне на живот листья. Меня тронула его забота. Только булыжник оставался непонятным для меня явлением.

Дон Хуан и дон Хенаро забрали с собой все вещи. Не взяли они только сапоги, которые лежали у меня под головой.
Снова послышалась песня. Звуки доносились явно с той стороны, где была хижина дона Хуана. Я принялся всматриваться туда, прикрывая ладонью глаза от света солнца, которое всходило левее хижины и било прямо в глаза.
Мне показалось, что на веранде хижины я различаю какие-то силуэты. Однако я не мог сказать этого наверняка. Возможно всё дело было в причудливой игре света и тени.

Песня звучала странно. С такой громкостью и отчётливостью её явно не было бы слышно, если бы она пелась у хижины дона Хуана. Казалось, что певец должен был располагаться в каких-нибудь ста ярдах от холма. И, одновременно, у меня была полная уверенность, что звуки доносятся именно из хижины дона Хуана.

Меня мучила жажда. И я решил сходить к источнику у холма, в надежде, что найду там пригодную для питья воду. Но, едва поднявшись на ноги, я тотчас упал. Видимо во время сна я отлежал ноги, и теперь, на покатом склоне холма, они мне плохо повиновались.
Вообще, я чувствовал себя не отдохнувшим, а каким-то разбитым. Возможно причина была в том, что я успел перегреться на солнце.

В каком-то полусогнутом положении, почти на четвереньках, я начал огибать холм. Преодолев таким способом десятка полтора ярдов, я вдруг передумал и решил возвращаться к хижине.
Тут я вспомнил, что оставил сапоги на том месте, где спал. Мне пришлось вернуться за ними. После чего, волоча за собой сапоги, я сполз с холма и побрёл в сторону хижины. Песни больше не было слышно…

На пороге хижины сидел дон Хенаро. Он театральным жестом снял и надел свою шляпу, приветствуя меня. Я вяло махнул ему рукой, бросил сапоги у веранды и направился к колодцу.
Вода привела меня в чувство. Правда, выпить пришлось едва ли не полведра. Оставшуюся воду я вылил себе на голову.
Вернулся на веранду я уже совершенно бодрый. Дон Хенаро велел мне сесть под рамадой и сообщил, что сейчас принесёт мне завтрак. Он скрылся в хижине.
- А где дон Хуан? – крикнул я ему вслед.
- Твоя сиська потерялась? – преувеличенно обеспокоенным тоном спросил дон Хенаро, выглянув из дверного проёма. Но не сдержался и рассмеялся:
- Хуан ушёл. А если честно, так он просто сбежал!

Я хотел узнать, от чего именно сбежал дон Хуан, но дон Хенаро уже исчез. Кричать я не стал.
Дон Хенаро принёс чай на травах и горячие тортильи с сыром и помидорами. Это было удивительно, - словно он знал, что я скоро приду, и заранее всё приготовил так, чтобы ничего не успело остыть.
Дон Хенаро видимо почувствовал моё удивление.
- Я специально начал петь, чтобы ты поскорее проснулся! – сказал он и подмигнул мне.
- Так это ты пел! – изумился я, вспомнив про разбудившую меня песню.
- Кто же ещё? – словно бы слегка обиженно ответил он. – Хуан ведь удрал!
Я закашлялся. И рассмеялся над своей реакцией. Мне захотелось сразу спросить, от кого удрал дон Хуан, и каким образом дону Хенаро удавалось петь так, что его пение разбудило меня на холме. Кроме того, одновременно с этим у меня, при виде завтрака, начала обильно выделяться слюна. В итоге, вместо вопросов, у меня получился кашель сквозь смех.

Дон Хенаро похлопал меня по спине и помог снова принять вертикальное положение.
- Давай-ка, поедим, - предложил он.
- Погоди, дон Хенаро! - попросил я хрипло. – Скажи только, что это значит, что дон Хуан, - удрал?
- Это значит, что сегодня я буду твоим наставником! – важно выпрямился дон Хенаро.
Я забеспокоился. Наставничество дона Хенаро не несло с собой ничего утешительного для меня. И хотя сейчас был день, а наиболее пугающим для меня дон Хенаро становился в сумерках или ночью, но я ведь не знал, вернётся ли дон Хуан до наступления темноты.

Я испуганно посмотрел на дона Хенаро. Он глядел на меня с самым невинным выражением лица. И это меня ещё больше испугало.
Наконец дон Хенаро не выдержал и рассмеялся:
- Может тебе уже начать снимать штаны?

Потом он успокоился и объяснил, что дон Хуан ушёл, предвидя те вопросы, которые посыплются из меня после всего пережитого, как зёрна из пересохшего стручка бобов.
- Кстати, именно поэтому я и начал тебя будить песней, - чтобы ты не слишком пересох на солнце! – улыбаясь, закончил он.
- Дон Хуан не хотел отвечать на мои вопросы? – огорчённо спросил я.
- Этот старый чёрт придумал ещё хуже! – почему-то вполголоса доверительно сообщил мне дон Хенаро. – Он оставил меня. Чтобы на твои вопросы ответил я! Ты можешь себе такое представить?
Я довольно откровенно заявил, что такого я себе представить не могу. А потом спохватился, что мог ведь обидеть дона Хенаро своим непризнанием его мастерства по части объяснения чего-либо.
Но он улыбался.
- Давай, в конце концов, завтракать! – словно спохватился дон Хенаро. – А то придется снова всё разогревать…

 
БонусДата: Понедельник, 15.02.2010, 20:51 | Сообщение # 57
Гранд Мастер
Группа: Проверенные
Сообщений: 1005
Репутация: 9
Статус: Offline
Мы поели в полном молчании. После того, как мы позавтракали, дон Хенаро собрал посуду и унёс её в хижину. Вернувшись, он уселся напротив меня и, потирая ладони, словно его охватило нетерпение, предложил:
- Ну, начинай же уже свои вопросы!

Я улыбнулся. Дон Хенаро походил на ученика, которому преподаватель, в своё отсутствие, поручил провести занятия в классе. Но вопросов у меня как будто и не было. Или просто ещё не успел включиться некий мой механизм, который побуждал меня задавать вопросы. Поэтому, чтобы просто не расстраивать дона Хенаро, я задал вопрос, на который даже не надеялся получить ответ.
- Что такое реальность, дон Хенаро? – спросил я.
- Н-даа… - протянул он. – Хуан, конечно, предупредил меня, что ты станешь задавать совершенно дурацкие вопросы. Но не настолько же!

Он, склонив голову влево, взглянул на меня, словно обескураженная птица. Потом улыбнулся.
- Но поскольку я взялся на них отвечать, то я тебе так скажу. Никто и никогда не объяснит тебе, что такое реальность. Ты мог бы уже и сам догадаться! Ведь если необъясним нагуаль, который, вне всякого сомнения, является реальным, то, что можно сказать о самое реальности? Ничего! Но ты ведь даже не сумел вчера увидеть это самое ничего. Так чего ж ты ждёшь от моих объяснений? Ещё большего тумана?

Он вдруг вскочил на ноги, изобразил звук гонга и, выскочив на площадку перед верандой, принялся изображать тренировку боксёра. Он, какое-то время, весьма мастерски колотил невидимую боксёрскую грушу, потом попрыгал на невидимой скакалке, а затем принялся бежать на месте, потряхивая опущенными вниз кистями рук, словно расслабляя их. После чего он издал ещё один звук гонга и крикнул мне:
- Итак, - второй вопрос!

Я улыбнулся. Пантомима дона Хенаро, как обычно, была выше всяких похвал. Во всём этом было что-то чрезвычайно серьёзное, изящное и, одновременно, очень комичное.
- Ладно, дон Хенаро, - сказал я. – Раз уж ты сегодня взялся отвечать на вопросы, то может быть объяснишь мне, как это могло случиться, что вчера на холме я каким-то образом раздвоился? И кто был этот другой я?
- Иди сюда! – велел дон Хенаро, который всё это время не прекращал своей «разминки». В данный момент он снова колотил боксёрскую грушу.

Я поднялся на ноги и спустился с веранды.
- Ближе! – приказал дон Хенаро.
Я обратил внимание, что он на самом деле полностью выкладывался в этой своей тренировке. Голос его звучал тяжело, а на лбу выступил пот.
Я подошёл ближе, и вдруг стал опасаться, что дон Хенаро примется, вместо боксёрской груши, лупить меня. Но он только крепко ухватил меня за плечи и, надавливая их вниз, вынудил меня прогнуться в пояснице. Сам он принял такую же позу.

Мы стояли, точно два борца, готовые к схватке. Наши головы почти соприкасались. Дон Хенаро прочертил на земле носком ноги линию, проходящую между нами.
- Теперь хорошенько упирайся в землю! – приказал он. – Расставь ноги и закрепись так, чтобы я не мог сдвинуть тебя ни вправо, ни влево.
Я старательно выполнил то, что он сказал. Дон Хенаро попробовал сдвинуть меня в одну, потом в другую сторону и, убедившись, что я всё понял и выполнил правильно, похвалил:
- Вот, какой ты крепкий! Вот, какой упёртый! Ты ощущаешь, как сама земля держит тебя за ноги?
Я не успел ничего ответить, как дон Хенаро, вдруг, резко толкнул меня назад, а потом ещё резче рванул вперёд и, одновременно, вверх и в сторону. Мне показалось, что на какой-то миг я взлетел в воздух и тут же снова опустился на землю, словно ничего не произошло. Но на самом деле произошла какая-то странная перестановка, - мы с доном Хенаро поменялись местами!

От неожиданности я выпрямился и огляделся. Я действительно стоял теперь на месте дона Хенаро, - лицом к веранде. А он был спиной к ней, на том месте, где до этого находился я.
Дон Хенаро, тяжело дыша, смотрел на меня и улыбался. Я не знал, что сказать. У меня было только одно логическое объяснение: когда он рванул меня вверх и в сторону, то, одновременно, подпрыгнул сам и, разворачивая меня на сто восемьдесят градусов, он точно так же, в прыжке, развернулся и сам. Но у меня не укладывалось в голове, как ему удалось проделать всё это настолько быстро и ловко, что я ничего не успел осознать, а просто оказался поставленным перед свершившимся фактом.
- Как ты это сделал, дон Хенаро? – восхищённо спросил я.
- Это что, - уже третий вопрос? – лукаво покосился он на меня.
- В каком смысле? – не понял я.
- Твой второй вопрос был о том, как произошло то, что вчера ночью ты раздвоился. Я ответил на него?
- Это и был ответ? – удивился я.
- А что же это, по-твоему, было? – казалось, обиделся дон Хенаро. – Брачный танец погонщиков мулов?
- Но что твой ответ объясняет?
- Он объясняет, как случилось то, что ты вчера раздвоился, - терпеливо ответил дон Хенаро.
- Но я ровным счётом ничего не понял! – возразил я.
- Я тоже! – пожал плечами дон Хенаро. – Но между тем, такое случается.

 
БонусДата: Понедельник, 15.02.2010, 20:53 | Сообщение # 58
Гранд Мастер
Группа: Проверенные
Сообщений: 1005
Репутация: 9
Статус: Offline
Он направился на веранду. Я пошёл следом.
Мы устроились на прежнем месте под рамадой. Я ожидал, что дон Хенаро вскоре продолжит свои объяснения, подобно тому, как это делал дон Хуан, который тоже иногда продолжал говорить после довольно продолжительной паузы.
Но дон Хенаро, казалось, вовсе не собирался продолжать разговор. Он фальшиво насвистывал, не обращая на меня никакого внимания, а потом разулся и, подобрав небольшую щепку, принялся вычищать ею грязь из-под ногтей пальцев ноги. Увидев это, я не выдержал:
- О, боже! Дон Хенаро, ты ответишь на мой вопрос?!
- О, боже! Карлитос, я ведь только что на него ответил! – подражая моему тону, воскликнул дон Хенаро.
- Но я совершенно не понял твоего ответа! – заявил я.
- Тогда мы в похожей ситуации. Я точно так же не понимаю твоих вопросов.

Дон Хенаро отшвырнул щепку, обулся и уставился на меня с совершенно невинным выражением лица. Я понял, что попал. Дон Хенаро не обладал даже сотой долей способности дона Хуана всё объяснять. И я не мог представить, зачем вообще дон Хуан оставил его отвечать на мои вопросы.
- Я не представляю, зачем Хуану понадобилось оставить меня в качестве твоего наставника, - словно прочитав мои мысли, сказал дон Хенаро. – Пожалуй, лучше было бы, если бы ты теперь отправился в свой университет и поговорил обо всём этом со своими профессорами.
- О чём? – изумился я.
- Ну, о реальности, например.
- Но ты ведь сам сказал, что её нельзя объяснить! – возмутился я.
- Ну… - дон Хенаро сделал какое-то виноватое движение плечами. – Я всего лишь простой индеец. К тому же, ты сам видишь, какой из меня объясняльщик. Но я не могу поверить, что твои учёные до сих пор ничего не поняли про реальность. Неужели совсем нет никаких идей?

Выражение его лица и тон, которым дон Хенаро говорил всё это, были совершенно искренними. И я вдруг почувствовал, что мы с ним, образно говоря, - в одной лодке. В том смысле, что дон Хуан знал больше не только меня, но и больше дона Хенаро. Следовательно, сам дон Хенаро, хотя может быть и в гораздо меньшей мере, чем я, но тоже нуждается в объяснениях дона Хуана. Но его сейчас не было с нами. И мы сидели, словно два школьника, которые без преподавателя, оказались неспособными решить задачу.

Дон Хенаро, казалось, знает, о чём я размышляю. Он вздохнул, виновато пожал плечами и, с надеждой глядя мне в глаза, неуверенно повторил:
- Неужели у твоих учёных совсем нет никаких идей относительно реальности?
Я ответил, что идей, разумеется, хватает. Но что они могли объяснить в моей ситуации? Ведь одно дело, находясь в привычном мире, который непрерывен, последователен и подчинён закону причины и следствия, выводить идеи и теории о природе реальности. И совсем другое дело, - на собственном опыте убедиться, что реальность не собирается втискиваться ни в какие рамки, которые мы предлагаем ей. И что все наши идеи и теории описывают не реальность, а только отражение нас самих.

Я выпалил всё это на одном дыхании и готов был продолжать говорить дальше, но вдруг наткнулся на насмешливый взгляд дона Хенаро. И тут до меня дошёл весь абсурд этой ситуации. На самом деле, я ведь и сам прекрасно всё осознавал. Я осознавал неописуемость и необъяснимость реальности, и ограниченность наших идей и мнений о ней. Но словно какой-то бес сидел внутри меня и побуждал задавать бессмысленные вопросы и искать объяснений, которые ничего не могли объяснить в принципе. Я понял, что дон Хенаро просто провоцировал меня, чтобы я наконец-то осознал то, что где-то глубоко внутри знал без тени сомнения.
- С добрым утром! – улыбнулся дон Хенаро.

Я улыбнулся ему в ответ. Теперь мне был отчётливо виден весь идиотизм моих недавних рассуждений о том, что мы с ним, - в одной лодке.
- Но разве тебе самому, дон Хенаро, никогда не хотелось найти какие-то объяснения происходящему? – спросил я, уверенный, что мне не нужно объяснять, к каким выводам я только что пришёл, поскольку он и так всё знал.
- Мне самому? – переспросил он. – Нет. Мне самому не хотелось. Честно говоря, мне просто было не до того. Однако если предоставлялся случай послушать чьи-то объяснения, то я никогда не отказывался.
Он улыбнулся, а потом добавил:
- Но тебе не стоит брать меня в пример. Мы с тобой слишком разные.

Я понимал, о чём он говорит. Между нами была огромная и практически непроходимая разница. Мы с ним были словно совершенно отдельными мирами или даже вселенными. И я вдруг впервые осознал, что, фактически, ничего не знаю о нём. Всё, что у меня было, это некий образ, который я сам себе создал за годы нашего с ним знакомства.
Мне было известно, что его зовут Хенаро Флорес, и что он индеец из племени масатек. Кроме того, я знал, что он является соратником дона Хуана и моим бенефактором. Ещё он обладал феноменальными артистическими способностями и способностью выталкивать меня в совершенно пугающие состояния. А ещё, - смешил меня порой до колик в животе… Всё. На этом мои познания о доне Хенаро заканчивались. Однако же, если бы кто-нибудь спросил меня, знаком ли я с доном Хенаро Флоресом, я бы, без тени сомнения, ответил: Разумеется! Я очень хорошо его знаю!

Я посмотрел на дона Хенаро. Он сидел напротив и, по-птичьи склонив голову, меня разглядывал. На лице его не отражалось никаких эмоций. Он просто сидел и смотрел, как если бы разглядывал не меня, а камень или дерево. Его взгляд был ни приветливым, ни хмурым, ни пронизывающим, - никаким. Он не беспокоил меня, и я мог спокойно разглядывать дона Хенаро, точно смотрел на его фотографию.
Это было как-то непривычно. Необычные ощущения стали накатывать на меня. Я пытался пробиться за тот образ дона Хенаро, который создал себе, но у меня ничего не получалось. Я вспомнил, как когда-то дон Хенаро рассказывал мне о своём путешествии в Икстлан. Но и это воспоминание не помогло, - оно только добавило красок в уже сложившийся образ. Но не более того. Я по-прежнему не знал дона Хенаро. Передо мной сидело некое существо. И это всё, что я реально знал.

Это было необычно и восхитительно. И, одновременно, пугающе. Пугающе, потому что я вдруг ощутил ту пропасть, что лежит между мной и другими людьми. Пропасть, которую все мы, люди, научились игнорировать, создавая себе образы друг друга и затем старательно помогая друг другу соответствовать этим образам. Мы научились прикладывать все силы, всю энергию на то, чтобы отождествляться с этими образами, соответствовать тому, чего от нас ожидают окружающие.
Я вдруг подумал о том, что ровно такая же пропасть, если даже не бОльшая, лежит и между нами и миром, реальностью. Разумеется, я уже не один раз слышал об этом от дона Хуана, размышлял об этом сам, беседовал на эту тему со своими студентами, но, пожалуй, впервые, я осознал это так мощно и, одновременно, спокойно, без интеллектуального возбуждения.

Дон Хенаро продолжал рассматривать меня. Я был уверен, что наверняка знает, что я сейчас ощущаю. Мне захотелось сказать ему что-нибудь.
- Знаешь, - сказал я. – Мне иногда представляется, что моя жизнь, это сплошное ползание по склону какого-то заколдованного холма. И я уже сообразил, научился, что мне нужно всё время удерживать какое-то равновесие, чтобы не скатиться вниз. Меня этому научили. Научили окружающие люди, их школы, их знания… Но они же научили меня тому, что не нужно, ни в коем случае нельзя взбираться на самую вершину холма. Потому что там, - опасно. Там непредсказуемо и совсем непохоже на то, что здесь, - на склоне… Но иногда, благодаря тебе или дону Хуану, я, даже как будто помимо своей воли, оказываюсь на вершине. То, что там, - ослепляет меня, шокирует. Слишком много ветра, света, свободы. Там нет спасительной тени и сырости, нет затишья, там не за что ухватиться… Но зато там я, вдруг, словно бы вижу всё. Это восхищает меня и в то же время пугает до умопомрачения. Потому что я не умею, не знаю, как мне там, - быть… И я снова сползаю ниже. На спасительный холм. И снова начинаю искать объяснений, задавать привычные вопросы… Когда это кончится, дон Хенаро?

Он улыбнулся. В его глазах, вдруг, появилось какое-то тепло и, как мне показалось, что-то похожее на сочувствие.
- Я не знаю, - покачал он головой. – Я, правда, не знаю этого, Карлитос. Но я знаю, что это непременно кончится. Только никто не может предсказать наверняка, - как именно кончится. Варианта здесь два. Либо ты, наконец, отпустишь свои якоря и подставишься безумному ветру беспредельности, либо ты окончательно утвердишься на своём склоне и начнёшь проклинать Хуана за то насилие, которое он над тобой совершил.
- О каком насилии ты говоришь, дон Хенаро? – спросил я тревожно. Его слова испугали меня.
- А вот это тебе когда-нибудь должен будет объяснить сам Хуан, - ответил дон Хенаро таким тоном, что я понял, что больше не должен спрашивать об этом.

Какое-то время мы сидели молча, уже не глядя друг на друга. Потом дон Хенаро, вдруг, вскочил на ноги и зашёл в хижину. Он вернулся, неся что-то между сложенными ладонями.
- Чуть не забыл! – сказал он, протягивая ко мне ладони. – Хуан велел показать тебе это, перед тем, как ты уедешь.
Я не знал, как мне быть. Тогда дон Хенаро, словно фокусник, раскрыл ладони. Там был сложенный вдвое лист из моего блокнота. Я неуверенно взял его и развернул. Это был мой рисунок лошади.

Машинально я полез в карман. Рисунок лежал там! Я разглядывал оба рисунка и ничего не понимал. Потом меня пронзила одна догадка. Я сложил рисунки и посмотрел на них на просвет. Но листы моего блокнота были слишком плотные, а свет на веранде слишком яркий. Тогда я вскочил на ноги и направился в хижину дона Хуана. Остановившись так, чтобы оставаться в тени входа, я снова поднял к солнцу листы. Но рисунки не совпадали! Моя идея о том, что дон Хуан зачем-то перевёл рисунок на другой лист, не сработала. Несмотря на то, что на обоих листах была изображена та же лошадь, в том же ракурсе и с одинаковой подписью, это были разные рисунки. Хотя и, вне всякого сомнения, нарисованные моей рукой.
- Как это понимать? – растерянно спросил я я подошедшего ко мне дона Хенаро.
- Даже не представляю! – признался он.
Но по лукавым искоркам в его глазах, я заподозрил, что он прекрасно всё понимает. Мне вдруг захотелось уехать. И единственное, что меня сдерживало, было отсутствие дона Хуана. Я ведь никогда ещё не уезжал, не попрощавшись с ним.
- Думаю, сейчас тебе лучше будет уехать, - произнёс дон Хенаро. Он снова словно бы прочёл мои мысли.
- А как же дон Хуан? – спросил я. – Когда он вернётся?
- Об этом не беспокойся! – улыбнулся дон Хенаро. – Я его встречу, приготовлю яичницу к его возвращению, и даже передам твой прощальный поцелуй!
Он смешно изобразил очень чувственный воздушный поцелуй. Я улыбнулся.
- Я могу это оставить себе? – спросил я, указывая на рисунок, что принёс дон Хенаро.
- Не думаю, - покачал он головой. – Во всяком случае, у меня нет инструкций на этот счёт. Так что будет лучше, если мы оставим всё, как есть. А кроме того, у тебя ведь уже есть один!

Он лукаво посмотрел на меня. Я вернул ему рисунок и вошёл в хижину, - собрать свои вещи. Впервые в жизни я уезжал, не попрощавшись с доном Хуаном. Это было очень странно. Очень…

 
БонусДата: Понедельник, 15.02.2010, 20:56 | Сообщение # 59
Гранд Мастер
Группа: Проверенные
Сообщений: 1005
Репутация: 9
Статус: Offline
Глава десятая

… день тунца …

В своих предыдущих четырёх книгах я описывал встречи с доном Хуаном так, словно каждая из них являлась своеобразным уроком для меня, побуждала к изменению моего обычного отношения к миру. Так оно и было в подавляющем большинстве случаев. Однако несколько раз случались и какие-то совершенно серые и будничные наши с доном Хуаном встречи.
Я никогда не писывал об этом, поскольку не видел смысла погружать читателя в пустоту и серость таких дней. Сам же я относил всё это на счёт некоего упадка сил у дона Хуана, или, возможно, нехватку у него энергии.

Дни тогда протекали вяло и скучно. И сам дон Хуан становился каким-то скучным и расслабленным. Он мог часами неподвижно сидеть в тени рамады. Либо бродить бесцельно вокруг хижины или в зарослях окрестного чапараля. Казалось, что он попросту не знал, чем себя занять. А до меня ему будто и вовсе не было никакого дела. Я, в свою очередь, тоже не знал чем заняться, а потому по большей части только молчал и ещё больше мрачнел.
Но хуже всего в такие дни ощущал себя дон Хенаро, если ему случалось в это время гостить у дона Хуана. Неутомимая, легкомысленная и весёлая натура дона Хенаро не могла найти себе достойное применение во всей этой серости. Поэтому дон Хенаро целыми днями слонялся по хижине и двору, был непривычно молчалив и вообще походил на шаловливого ребёнка, которого злой рок принудил присутствовать на чьих-то поминках…

Когда я, спустя полтора месяца после нашей памятной «рыбалки», снова приехал к дону Хуану, сложилась именно такая ситуация. Всё было вяло, серо и скучно. Дон Хенаро, который, как я узнал, всё это время моего отсутствия провёл с доном Хуаном, пытался как-то растормошить нас, выдумывая какие-то, на мой взгляд, совершенно нелепые игры. Меня это нисколько не вдохновляло. И когда мы, в очередной раз, сидели на полу веранды, подкидывая камешек и стараясь, за время его полёта, ухватить с полу как можно больше других камешков, я обреченно думал о том, что нам не хватает только пива и телевизора.

Как-то после полудня, когда моё настроение стало совсем невыносимым, я не выдержал и плаксиво попросил дона Хуана объяснить причину моего подавленного состояния. Мы сидели на веранде и молча лузгали семечки, сплёвывая шелуху прямо на пол. Услышав мою просьбу, дон Хуан поднялся на ноги и подошёл ко мне.
- Карлос, - сказал он тихо и серьёзно, - Ты же не маленький! Ты ведь сам уже отлично знаешь, что вся проблема только в положении твоей точки сборки!

С этими словами он нанёс мне сильный удар между лопаток. Я приготовился перенестись в состояние повышенного осознания, но ничего не произошло, - только перехватило дыхание, отчего я несколько раз кашлянул.
Прокашлявшись и смахнув невольно набежавшие слёзы, я глупо уставился прямо перед собой. Всё было по-прежнему. И состояние моё отнюдь не напоминало состояние повышенного осознания.

Дон Хенаро с любопытством смотрел на меня. К его нижней губе прилипла шелуха семечки.
- Ты сейчас похож на пассажира, поезд которого не пришёл по расписанию, - услышал я рядом с собой голос дона Хуана.
- Нее... - протянул дон Хенаро и покачал головой. - Карлос похож на индейского баскетболиста...
- Который, - что? - предложил ему продолжить дон Хуан.
- Который, - ничего, - покосился на него дон Хенаро. - Который просто, - индейский баскетболист.

И они оба покатились от хохота. А я так и сидел, хлопая глазами и недоумевая, почему же это я всё ещё не в повышенном осознании?
- Не расстраивайся! - утешил меня дон Хуан, когда они оба успокоились. - В следующий раз я буду целиться получше и бить сильнее. Обещаю!
- Я думаю, нам стоит кого-нибудь навестить! – заявил, вдруг, дон Хенаро. – Я просто уверен в этом!
- Ты это о чём? – покосился на него дон Хуан.
- Мне тоже уже порядком надоело всё это! - признался дон Хенаро и, широким жестом, швырнул горсть семечек из своей ладони в кусты. – Не проведать ли нам мою мексиканскую племянницу?
- Откуда у тебя племянница? – подозрительно спросил дон Хуан. – Да ещё, - мексиканка!
- Ну, это связано с тайной моего рождения, - многозначительно произнёс дон Хенаро, а потом, посмотрев на меня, спросил:
- Как там у тебя с бензином, Карлитос? Твоя лошадка готова протащить трёх всадников реальности навстречу действительности?

Я уловил определённую иронию или даже насмешку в его голосе, но охотно кивнул головой, поскольку мне было всё равно, что делать и куда направиться, лишь бы исчезла эта вялая и давящая атмосфера, установившаяся здесь. К тому же, я был странным образом сердит после неудавшегося манёвра дона Хуана по введению меня в состояние повышенного осознания, а вождение автомобиля меня всегда успокаивало.

 
БонусДата: Понедельник, 15.02.2010, 20:57 | Сообщение # 60
Гранд Мастер
Группа: Проверенные
Сообщений: 1005
Репутация: 9
Статус: Offline
Мы выехали часов около пяти вечера. Всю дорогу я гнал, как сумасшедший, ведомый какой-то холодной яростью. Несколько раз нас заносило на гравии, словно это был лёд, и тогда дон Хуан и дон Хенаро испуганно лезли друг к другу обниматься и трогательно прощались. Но их клоунада меня нисколько не забавляла. Я был неприступно молчалив и сосредоточен.
Когда мы, следуя указаниям дона Хенаро, въехали в долину, где жила его племянница, дон Хенаро преувеличенно облёгчённо вздохнул и сказал, что мы наверняка побили какой-нибудь мировой рекорд скорости, и что его племянница, безусловно, будет безмерно рада, когда узнает, как торопился на встречу с нею известный писатель Карлос Кастанеда. Я криво усмехнулся.

Дом, к которому мы подъехали, находился километрах в четырёх от довольно большой деревни. Он располагался почти посередине широкого луга и представлял собой забавную пародию на колониальный стиль, - одноэтажный и длинный, с парадным входом посередине, который украшали две толстые круглые колонны с навершиями в дорическом стиле. На них опирался треугольный навес.
Племянница дона Хенаро и её муж встретили нас у въезда на их участок, словно знали о нашем приезде. Дон Хенаро познакомил нас. Его племянницу звали Мария, а её мужа - дон Педро.
- Тот самый! - успел шепнуть мне дон Хуан, но я так и не понял, что он имел в виду.

Дон Хенаро сообщил своим родственникам, что я писатель и пишу книжки о кошмарных брухо. Похоже было, что это не прибавило мне веса в глазах Марии и дона Педро. Однако упоминание о том, что я защитил докторскую диссертацию, полностью меня реабилитировало.
- И какие болезни вы лечите? - поинтересовалась Мария.
- В основном - душевные, - серьёзно пояснил вместо меня дон Хенаро. - Особенно Карлос специализируется в вопросах несчастной любви.

Мария понимающе кивнула головой, а дон Педро, задрав указательный палец правой руки в каком-то предупреждающем жесте, сделал вывод:
- Психиатр!
И они, все трое, тут же принялись вспоминать семью каких-то своих родственников, в которой все были психиатры, и имели частную клинику в Мехико, отчего слыли очень важными и пренебрегающими прочими родственниками, жизнь и судьба которых сложились не столь удачно.

Пока они общались между собой, мы с доном Хуаном прошли к дому и обошли его вокруг. Ярдах в пятнадцати от парадного входа был вырыт пруд, а сразу за ним раскинулся довольно большой огород. За огородом виднелся загон, в котором находилось небольшое стадо коров. В сравнении с цветущим огородом и лугами вокруг, загон представлял собой жалкое зрелище, - вся растительность была вытоптана, а коровы выглядели тощими и неухоженными.
- Дон Педро фермер? - поинтересовался я у дона Хуана, но тот не знал.

За домом мы обнаружили старый сад и крыльцо чёрного хода, которое, как и парадный вход, располагалось посередине дома. От крыльца, вдоль дома, тянулись остатки старой каменной ограды, на которой мы с доном Хуаном и присели, ожидая наших хозяев. Их появление снова подняло нас на ноги, так как дон Педро непременно захотел сам нам всё показать. Пришлось обходить его владения ещё раз.

Особой гордостью дона Педро были пруд и огород. Оказалось, что пруд был выкопан по инициативе дона Педро и вопреки мнению окрестных жителей, что это, мол, пустая роскошь.
- Зато теперь их дети бегают сюда купаться! - гордо пояснил дон Педро.

Вода в пруду была глинистого цвета, но это не огорчало хозяев. Дон Педро надеялся, что со временем, когда берега достаточно зарастут и когда он запустит в пруд рыбу, ситуация изменится. А пока что воду из пруда можно использовать для полива огорода. Делала это Мария. Поскольку полив осуществлялся вручную, то на берегу было сооружено что-то типа небольшой пристани для удобства набирания воды в вёдра. Я поинтересовался, каким образом вода попадает в пруд, и дон Педро сообщил, что в этом месте есть выход подземных вод, на который ему указала одна ясновидящая из деревни.
На мой вопрос о коровах дон Педро ответил, что стадо это не его, а является собственностью деревенской общины. Но поскольку, как и обычно всё общее, оно вроде как бы и ничьё, то коровы находятся практически без присмотра. Так что порой Мария, из жалости, относит несколько вёдер воды и в поилку для коров.

 
БонусДата: Понедельник, 15.02.2010, 20:59 | Сообщение # 61
Гранд Мастер
Группа: Проверенные
Сообщений: 1005
Репутация: 9
Статус: Offline
Закончив обход владений наших хозяев, мы устроились на краю сада, у сложенного из камней очага, в котором дон Педро разложил костёр. Мария отправилась в дом, - похлопотать насчёт ужина.
С места, где мы сидели, виднелись огни деревни. С той стороны доносился шум, музыка, иногда взлетали брызги фейерверка.

- Вы попали на самый праздник, - пояснил дон Педро. – Сегодня, - День Тунца.

Я высказал предположение, что, наверное, в этот день начинается сезон ловли тунца, на что дон Педро возразил, что в их краях такой рыбы не водится.
- Поэтому и празднуем, - объяснил он, чем вызвал полное моё недоумение.

- В этих краях и рыбаков не водится, - шепнул мне в ухо дон Хенаро. - Только не вздумай ему сказать об этом, - обидится...

- Тунец - это как мечта! - объявил дон Педро и подкинул в огонь ещё хвороста. - Он даёт нам надежду... В конце концов, и Господь наш Иисус Христос был сыном рыбака...
Я осторожно заметил, что по моим сведениям, Иисус был сыном плотника.
- А откуда же тогда символ рыбы? - поинтересовался дон Педро и начертил прутиком на земле графему рыбы, используемую в христианстве.
- Я читал! - многозначительно заявил он и укоризненно погрозил мне пальцем, словно уличая в обмане.

Я догадался, что вести с ним теологические дискуссии не представляется осмысленным актом, и замолчал, перелагая обузу по поддержанию беседы на плечи дона Хенаро.

Вернулась Мария и расстелила перед нами, прямо на траве, льняную скатерть. Из большой плетёной корзины она достала чистые тарелки и какую-то чугунную кастрюлю, в которой оказались тортильи с мясом и бобами. Мария выгрузила на скатерть разную зелень и, в завершение, достала из корзины бутылку текилы и маленькую рюмку.

Дон Педро предложил нам угощаться тортильями, а сам взялся за бутылку. Налив текилу в рюмку, он, адресуясь дону Хенаро, пожелал ему здоровья и всяческих успехов, после чего выпил. Он снова наполнил рюмку, протянул её дону Хенаро и подвинул ближе к нему бутылку. Дон Хенаро, совершенно серьёзно, поздравил меня с моими предыдущими книгами, пожелал вдохновения в написании новых книг и выпил. После чего наполнил рюмку и протянул её, вместе с бутылкой, мне. Я сообразил, что в этих краях существует именно такая манера выпивки, поэтому, держа рюмку на весу, повернулся к дону Хуану. Но тот не дал мне продолжить ритуал. Он пожаловался, что у него как раз обострилась язва в желудке, и предложил мне адресовать свои пожелания дону Педро.
- Жаль, что Карлос не проктолог, - посетовал дон Педро, обращаясь к дону Хуану. - Он бы тебя вылечил.
Было очевидно, что его познания в медицине почерпнуты из источников подобных тем, откуда он брал сведения о христианстве, так что я не стал уточнять, чем именно занимаются работники разных медицинских специальностей, а просто поздравил дона Педро с прекрасной женой, домом и прудом. И пожелал всему этому дальнейшего процветания. После чего выпил, наполнил рюмку и протянул её, вместе с бутылкой, дону Педро.
Ритуал так и продолжился, - по кругу. Только никто никого больше не поздравлял, а просто, поднимая рюмку, выпивающий кивал головой в сторону того, кому потом передавал бутылку, словно говоря, - за тебя!..

В деревне произошла очередная вспышка фейерверка, и разговор снова вернулся к празднику. Дон Педро утверждал, что у тунца есть усы, а хвост его - длинный и узкий. Дон Хенаро не соглашался, уверяя всех, что хвост у тунца как раз широкий, как лопата, а по спине идёт ряд жёстких гребней, о которые можно запросто пораниться, если неосторожно вытаскивать тунца из воды. Тут вмешался дон Хуан и высмеял дона Хенаро. Он заявил, что ему интересно было бы посмотреть, как вообще дон Хенаро тащил бы тунца из воды, ибо тунцы, по мнению дона Хуана, бывают такого размера, что одной рыбины хватило бы, чтобы прокормить всю деревню в течение недели.

Я, стараясь не привлекать к себе внимания, отодвинулся слегка от костра и лёг на спину, глядя в ночное небо.
Я не понимал, что я здесь делаю? И не понимал поведения дона Хуана, который постоянно твердил о важности времени, а сам прожигал его в каких-то пустых беседах и занятиях.
Мне вдруг стало жаль вообще всех этих простых людей, окружающих меня в обычной жизни. Крестьяне, рабочие или ремесленники, вынужденные каждый день бороться за своё выживание, заниматься однообразными делами или праздновать свои бестолковые праздники, - что видят они хорошего в такой своей жизни? И где же этот дух, со своими манифестациями, толчками и намёками? Ему попросту нет здесь места. Его голос некому слушать, так как люди эти погружены без остатка в свои заботы, в свою веру или в свои суеверия.
Вся эта планета втянута в какой-то бессмысленный процесс, который здесь называют жизнью. И нет в этом всём ничего возвышенного, достойного, гармоничного. И вся надежда этих людей, - в каких-нибудь Тунцах, которых они даже и не видели никогда. «Прах ты есть, - и в прах возвратишься» - вспомнилось мне.

Я подумал о Марии. Сколько же вёдер воды каждый день ей нужно перетаскать, чтобы процветала эта гордость дона Педро, - огород? Сколько часов своей жизни тратит она ежедневно на то, чтобы содержать в порядке дом, готовить еду. А что дальше? Какое будущее у этого, якобы космического, существа? С чем придёт она к итогу своей жизни? Будет ли она осознавать, что не зря прожила своё время на этой планете? Или останется только усталость, и радость от того, что всё это, наконец-то, кончается...

Вдруг я осознал, что уже какое-то время меня беспокоит странный шум, доносящийся откуда-то из-за дома. Это было похоже на некий хруст, словно бы взвод солдат пробирался сквозь чапараль. Но в той стороне не было никаких кустов. Я сел и прислушался. Нет, мне не показалось, - из-за дома действительно доносился этот звук. Я придвинулся ближе к костру и спросил мужчин, не слышат ли они чего-нибудь странного.
- Вроде как праздник приутих, - сказал дон Педро, прислушиваясь.
- Нет, это с другой стороны, - уточнил я.

Всё затихли, прислушиваясь. Теперь звук хрустящего кустарника был слышен совершенно отчётливо. Дон Хуан переглянулся с доном Хенаро, а дон Педро, вдруг, вскочил на ноги.
- Дьявол! - заорал он, чем совершенно испугал меня.

Дон Педро выхватил из кучи хвороста палку покрепче и кинулся бежать за дом.
- Хватайте палки! - крикнул он нам на бегу.
- Я за огнём! - воскликнула Мария и, подхватившись на ноги, помчалась в дом.

Дон Хуан с доном Хенаро, одновременно, вскочили, выхватили из кучи хвороста по палке и тоже помчались за дом. Та серьезность, с которой они это проделали, едва не вогнала меня в шок. Я понял, что случилось нечто ужасное.
Совершенно растерянный, я тоже подобрал палку покрепче и побежал за ними.

Все бежали к огороду, откуда и доносился тот странный шум. Подбегая к огороду, я обнаружил, что звуков прибавилось. Теперь были слышны глухие удары палками, крики дона Педро и ещё какие-то тупые звуки.
Из дома бежала Мария, держа в руках две зажженные керосиновые лампы.

По огороду топтались коровы. Вероятно, изголодавшиеся животные каким-то образом прорвали жидкую ограду загона и теперь лакомились урожаем дона Педро.
- Моя капуста! - истерически орал дон Педро и безжалостно колотил коров по тощим спинам.
К нему присоединились дон Хуан с доном Хенаро. Однако коровы не спешили покидать запретную для них территорию. Они просто перебегали с места на место и только несколько самых пугливых, а может быть уже насытившихся, покорно убежало обратно к загону.

Подоспела Мария, и нам наконец-то удалось сорганизоваться таким образом, чтобы направить коров обратно в загон. Дон Хуан и дон Хенаро действовали заправски, словно всю свою жизнь гоняли коров из огородов. От меня же было меньше всего толку. Я не решался лупить несчастных животных, а, кроме того, честно говоря, я их просто побаивался.
Когда всё стадо удалилось в загон, дон Педро, подсвечивая себе лампой, обошёл огород. Он охал и качал головой, - похоже было, что урон от всей этой битвы был нешуточный.

 
БонусДата: Понедельник, 15.02.2010, 21:00 | Сообщение # 62
Гранд Мастер
Группа: Проверенные
Сообщений: 1005
Репутация: 9
Статус: Offline
Наконец всё угомонилось, и мы вернулись к костру. Мария вынесла ещё одну бутылку текилы, а разговоры потекли на сельскохозяйственную тему. Дон Педро проклинал деревенских пьяниц и сетовал, что крестьянская община совершенно не заботится о своём хозяйстве. Мало того, таким своим отношением она обрекает и его на убытки.
Я выпил ещё рюмку текилы, искренне пожелав дону Педро дождаться лучших дней, а потом незаметно отполз в сторону, поднялся на ноги и ушёл к пруду.

Устроившись на берегу, я швырнул в воду пару комочков глины, а потом залюбовался восходящей над горизонтом луной. Луна была почти полная, огромная и оранжевого цвета.
Это зрелище словно послужило неким толчком, изменившим моё состояние. Пустоту, в которую я был погружён до этого, внезапно залили покой и сила. А потом я осознал, что, в действительности, до этого мгновения во мне ведь и не было пустоты, во мне жили беспокойство и озабоченность. Я понял, что внутренняя пустота, на самом деле, является довольно редким состоянием. Состоянием блаженным и, как ни странно, плодотворным. Потому что, едва возникнув, она заполняется миром. Настоящим миром, а не его описанием.
Как и почему это происходит невозможно описать. Хотя в тот момент я точно знал почему это так и почему иначе и быть не может.

Это прозрение наполнило меня до краёв ночью, силуэтами коров невдалеке, и диском восходящей луны на их рогах. Со всех сторон в нос ударили запахи. Пахла даже прибрежная глина. Ночь насытилась звуками, а сам я стал словно прозрачным. Через меня, ничуть меня не задевая, протекало всё окружающее: праздник деревни, хлопоты Марии, хозяйственность дона Педро, пробивающая себе путь через дно пруда подземная река, и случайная жаба, тяжело карабкающаяся вверх по берегу.

Я вдруг вспомнил о взгляде духа. И ощутил, что это ведь не просто красивая метафора, а реальность. Реальность, которая каждый миг живёт сквозь меня.
Я ощутил себя пустым перекрёстком миров.
Вокруг меня жили своей жизнью, в своих мирах люди, растения, коровы, насекомые и камни. И все эти миры были равноценными с точки зрения вечности, и ни один из них не был ни лучше, ни хуже другого. Они были просто разными. Не имело никакого смысла сравнивать их между собой или выставлять оценки, - всё было равноценно.

Мне казалось, что я был на грани сумасшествия. И одновременно я знал, что оно мне не грозит. По той простой причине, что я уже был безумен…
Только я никак не мог, не хотел это принять. И всю свою, так называемую сознательную жизнь, я старательно делал вид, что я нормален. То есть нахожусь ровно в той стадии безумства, которую окружающие договорились считать нормой, - ни более, ни менее…

Во мне словно вырвался наружу, на поверхность меня тот я, который всю жизнь был загнан куда глубоко внутрь, почти в небытие, моим линейным сознанием, моей убеждённостью в определённости мира. Но такое явное проявление другого меня было только половиной случившегося чуда. Вторая половина чуда была в том, что я, я, который всегда был гонителем, вдруг, принял этого другого меня!
И они вдвоём теперь исполняли какой-то странный танец на берегу пруда, вырытого доном Педро. А некий ещё один, некий третий я словно наблюдал этот танец со стороны…

Эти три моих я были одним. Только я не смог бы сказать, - чем. Или кем.
Я просто был. Был в какой-то необъятной пустоте одиночества. И каким-то образом знал, что лишь эта пустота одиночества является ключом, который открывает магические двери под названием, - ВСЁ…

Я остановился. И вдохнул так глубоко, как, казалось, не дышал никогда. А потом пожелал покойной ночи всему этому огромному миру, этому космосу, неотделимой частью которого был и я сам, и дон Хуан, и дон Педро с Марией, и сотни неизвестных мне крестьян из деревни, со всеми их космическими хлопотами и заботами.
Я поблагодарил дона Хуана за то, что он помог мне открыть этот таинственный мир. И за то, что он позволил мне прикоснуться к моему одиночеству.
Я осознал, что всё моё недовольство поведением дона Хуана в эти серые дни проистекало из того, что я постоянно цеплялся за него, словно телёнок, опасающийся остаться без материнского вымени.
Меня всё время должен был кто-то опекать в этом магическом мире, и опекуном этим был именно он, - дон Хуан.
Я подумал о том, насколько тяжело ему выдерживать постоянное давление моих мелочных проблем, забот и вечных сомнений. Ничего удивительного, что дон Хуан временами позволял себе расслабиться и отключиться от забот обо мне. А сам я воспринимал такие дни серыми, скучными и унылыми только в силу собственной неспособности понять истинную причину состояния дона Хуана…

 
БонусДата: Понедельник, 15.02.2010, 21:03 | Сообщение # 63
Гранд Мастер
Группа: Проверенные
Сообщений: 1005
Репутация: 9
Статус: Offline
Окружающий мир совершенно изменился. Теперь я не понимал, как мне могло быть скучно и тоскливо в этом волшебном мире. Я раскинул руки в стороны, словно обнимая пространство, и тут же рассмеялся. Я не знал, что мне со всем этим делать! Меня переполняли сила и энергия, а я стоял болван-болваном, не представляя себе, куда идти и как вообще жить дальше.

- Иногда начинаешь сомневаться, что же лучше, - ждать чего-то или, наконец, дождаться, - раздался за моей спиной голос.
- Дон Хуан! - воскликнул я и обернулся. - Я не слышал, как ты подошёл!
- Мария велела тебе передать, - сказал дон Хуан, выступая из темноты, и накинул мне на плечи то ли плед, то ли лёгкое одеяло.

Мне не было холодно, но прикосновение к плечам шерсти было приятно и странным образом меня успокоило и собрало.
- Они не обиделись, что я ушёл? - спросил я.
- Очень надо! - усмехнулся дон Хуан. - Ты бы их сейчас видел! Им словно снова по девятнадцать лет. Педро оказался жутким романтиком. А, кроме того, у них, похоже, будет неповторимая, полная любви ночь.
Дон Хуан засмеялся, а потом добавил:
- И они даже не подозревают, кто им это всё устроил.
- Как ты это сделал, дон Хуан, - улыбнулся я, радуясь и за Марию с доном Педро, и за дона Хуана, который вновь был самим собой.
- Я? - удивился он. - Я здесь не при чём!
- Дон Хенаро? - понимающе кивнул я.
- Даа-а, - протянул дон Хуан, разглядывая меня в упор и качая головой. – Ты действительно неисправим!
Он улыбнулся:
- Впрочем, может быть это одно из твоих немногих достоинств.

Я ничего не понял, но не стал приставать с расспросами. Сейчас мне было всё равно. Впервые я смотрел на дона Хуана и ощущал себя с ним на равных. Нет, разумеется, он был гораздо сильнее, целеустремлённее и несравненно безупречнее меня. Но всё-таки мы были равны в этом мире, - два существа, загнанные в одну ловушку времени и пространства. Два существа, которые встретились на каком-то межзвёздном привале, чтобы вновь потом разойтись, - каждый своей тропой…

Дон Хуан словно читал мои мысли. Он положил руку мне на плечо и спросил, хитро прищурившись:
- Теперь ты меня совсем не боишься, правда?

Я улыбнулся.
- Я никогда тебя не боялся, дон Хуан, - ответил я. - Ну, во всяком случае, не боялся так, как боятся...
- Буки, - подсказал дон Хуан.

Он тоже улыбнулся, а потом сразу стал серьёзным и предложил:
- Тогда, давай прогуляемся по реке времени.

Не дожидаясь моего согласия, дон Хуан двинулся в сторону луга. Я пошёл рядом. В полном молчании мы обошли огород дона Педро, миновали загон с коровами и остановились на лугу.
- Обычно мы сначала что-то проделывали, и только потом я давал тебе объяснение того, что происходило, - сказал дон Хуан. - Но сегодня ты слишком хорош. Поэтому я сразу скажу тебе, что нам предстоит.
Он выдержал паузу, а потом продолжил:
- Маги считают, что река времени течёт с востока на запад. Следовательно, время уходит с запада на восток.
Я совершенно не понял, каким образом одно может следовать из другого, но уточнять не стал.
- Я когда-то уже говорил тебе, что маги разворачиваются лицом к набегающему времени. А сейчас мы намерено пойдём спиной к нему. Мы будем идти, и смотреть вслед убегающему времени, - сказал дон Хуан.

Он велел мне сложить руки за спиной так, чтобы правая кисть охватывала левое запястье. Ладонь левой руки должна была быть развёрнута и расправлена, но без напряжения, навстречу нашему движению. Дон Хуан сказал, что при ходьбе спиной колени не поднимаются так высоко, как это делается при выполнении бега силы, а вот ступни ног нужно поднимать как можно выше, почти хлопая ими себя по ягодицам.

Мы пошли. Какое-то время у меня всё получалось довольно неуклюже, так как я опасался налететь на какую-нибудь кочку и упасть. Но потом я успокоился и вошёл в ритм, движение в котором вскоре сделало такую манеру ходьбы вполне естественной. Возникло ощущение, словно я действительно плыву спиной вперёд по какому-то течению.
На меня вдруг нахлынули воспоминания из прошлого. Все они были связаны с людьми, которых я когда-то знал и которым, вольно или невольно, причинил какую-нибудь обиду или боль. Волна жутких сожалений и тоски охватила меня. Я стал клясться себе, что непременно исправлю все свои ошибки, но это не приносило полного облегчения, так как были люди, которые уже ушли из этой жизни, а, следовательно, я ничего не мог изменить.
Я всё глубже погружался в печаль, словно в мутную, тяжёлую воду, пока дон Хуан не ухватил меня за плечи и не остановил погружение.
- Прекрати это немедленно! - потребовал он.
- Как? - жалобно спросил я.
- Просто - прекрати! - отрезал он. - Такое случается с каждым, кто первый раз отправляется в плавание по реке времени, так что ты не уникален. Брось всё это! Потом у тебя ещё будет время нажалобиться вдоволь. А сейчас стань прозрачным. Пусть время протекает сквозь тебя, не создавая вихрей печали, тоски или радости. Не погружайся в личные переживания. Ощущай реку, время...
- Ооп! - тихо выкрикнул дон Хуан и толкнул меня, чтобы я продолжил движение. У меня на миг возникло ощущение, словно он действительно втолкнул меня в реку. И я поплыл...

В этот раз я почти моментально поймал ритм. Следуя указанию дона Хуана, я постарался ощутить себя прозрачным, проницаемым для чего-то, хотя мне было совершенно неясно, - чего именно? Погружение в ощущения развеяло мои прежние сожаления и тоску. А через какое-то время, казалось, развеялся и я сам.
Сначала возникло странное чувство явного присутствия направленных друг навстречу другу потоков, в которых плыло нечто, называемое моим «я». Это «я» не было какой-то частицей, объектом. Это был только некий вихрь, волна, образованная столкновением двух бесконечных потоков.
Ходьба спиной, вдруг, стала такой естественной, словно я всю жизнь практиковал такую походку. Она представлялась мне совершенно натуральной, доступной всем человеческим существам и совершенно обычной. Только мы почему-то забыли о ней.

Я не видел ясно дона Хуана, но ощущал его присутствие с правой стороны. Мне казалось, что он начал увеличивать скорость движения, поэтому и я старался идти быстрее. Это не составило никакого труда. Меня охватила восхитительная лёгкость и ощущение парения. А потом вдруг поле моего зрения сузилось в какую-то трубу, по которой, удаляясь от меня, летели странные фрагменты, чем-то напоминающие осенние листья разных размеров. Потом появились какие-то светящиеся полосы, а после этого случилось нечто неописуемое, - я потерял представление о времени. Описать это невозможно. Тем более что мы, фактически, никакого ясного знания о времени и не имеем. Однако же, все мы, так или иначе, объясняем себе, что такое, - время. Мы имеем какие-то свои представления, сложили себе понятия и образы, касающиеся времени. Но теперь я вдруг лишился любых представлений на этот счёт.
Возникло ощущение потерянности. Не потерянности где-то в пространстве, а вообще, - потерянности. Трубообразное поле моего зрения начал заполнять какой-то тёмный туман, а на меня вдруг накатила слабость, и я решил остановиться и присесть.
Но это оказалось не так просто сделать. Я не мог остановиться! Поскольку это шёл не я. Меня, - «шло». Меня несла река времени. Да и этого «меня» становилось всё меньше. Оно растворялось…

От черноты перед глазами и укачивающего движения начала накатывать тошнота, но я не в силах был прекратить ходьбу, - я не умел, я забыл, как это сделать! Мне хотелось позвать дона Хуана, чтобы сообщить ему о своём бедственном положении, но я не в силах был раскрыть рта. Какая-то горячая сухость во рту не давала мне даже сглотнуть слюну.
Похоже, дон Хуан прекрасно осознавал, что со мной происходит. Я почувствовал его руки. Одну он положил мне на спину, - и у «меня» моментально возникла спина. Другую он положил мне на грудь, - и у «меня» тотчас возникла грудь.
Потом дон Хуан стал осторожно придавливать меня к земле. Возникло ощущение, что я планирую вниз и, наконец, всё остановилось. Оставалась только темнота перед глазами.

Я повертел головой, стараясь отыскать луну. Во всех направлениях было черно. Меня охватила паника и, сглотнув наконец-то слюну, я просипел:
- Дон Хуан, я, кажется, потерял зрение!
- Чёрт побери, Карлос! - услышал я сердитый шёпот дона Хуана, - Да открой же глаза!

Я тряхнул головой и открыл глаза. И тут же ухватился за дона Хуана, - мы сидели на берегу пруда! По моим представлениям такого никак не могло быть! Мы должны были быть где-то далеко в лугах!
- Как могло случиться, что мы здесь оказались? - прошипел я.
- Мы ведь двигались по реке времени, - равнодушно пожал плечами дон Хуан.
- Ты хочешь сказать, что мы вернулись в прошлое? - догадался я.

Дон Хуан с интересом посмотрел на меня и спросил:
- А почему не в будущее? Почему ты решил, что по реке времени можно путешествовать только в прошлое?
Я недоверчиво посмотрел на него. Какое-то время мы молчали, а потом дон Хуан кивнул на поверхность пруда:
- Посмотри, эта та же самая вода? - спросил он.

Я уставился на воду, пытаясь уловить изменения, если таковые были. Пруд был явно тот же самый, - берега глинистые с редкой растительностью. А насчёт воды я так и не смог решить. Она казалась менее глинистого цвета, но это мог быть и обман зрения ночью. Свет луны играл тускло искрящейся плёнкой на поверхности воды.
- Смотри внимательно, - приказал дон Хуан. - Попробуй разглядеть самое дно.

Мне это показалось бессмысленным, - как можно увидеть дно пруда, наполненного мутной водой, да ещё ночью? Но я послушно старался сфокусировать зрение где-то там, где по моим представлениям могло находиться дно. В результате этого всматривания, через какое-то время мне показалось, что я действительно вижу дно пруда. Во всяком случае, я разглядел какие-то водоросли, которые плавными змеями поднимались к поверхности пруда. Потом появилось зеленоватое свечение, исходящее из глубины и вдруг вода на поверхности пруда на миг «вскипела» огромным пузырём, словно большая порция воздуха вырвалась из какой-то гигантской трубы, проложенной по дну. От неожиданности я отпрянул, а дон Хуан ухватил меня за плечи и заставил сидеть ровно.
Когда вода в пруду утихла, зеленоватое свечение ещё больше усилилось, и я разглядел продолговатую большую тень, поднимающуюся из глубины. Вскоре на поверхности воды показалась спина рыбины, которая была усеяна рядом жёстких гребней. Рыба была такой огромной, что казалась островом в пруду. По моим прикидкам, была она никак не меньше двенадцати-пятнадцати футов в длину.
У меня непроизвольно отвисла челюсть. Спина рыбы скрылась под воду, а на поверхности показалась усатая голова. Возникло ощущение, что рыба с любопытством нас разглядывает. Не знаю, сколько это продолжалось. Я был словно под гипнозом, и если бы дон Хуан не удерживал меня за плечи, то я, наверное, непременно сполз бы прямо в воду, так как тело охватила странная слабость.
Рыбина вдруг сделала какой-то кульбит и исчезла в глубине, показав на мгновение длинный, узкий хвост. Зеленоватое свечение воды исчезло.
- Что это было? - спросил я хрипло.
- Давай вернёмся к дому, - предложил дон Хуан. - Мы уже порядком исчерпали это место.
Он встал на ноги, помог подняться мне, и мы направились в сад дона Педро.

Рядом с едва тлеющими углями очага, укутавшись в одеяло, спал дон Хенаро.
- Что это было? - снова повторил я, едва мы уселись на траве.
- Тунец, - равнодушно ответил дон Хуан. - Что же ещё? Не субмарина ведь.
- Я же говорил, что у него гребень на спине! – пробормотал вдруг дон Хенаро сквозь сон.
- Да, но зато морда в усах, а хвост длинный и узкий, - сказал дон Хуан.
- С хвостом я промахнулся, - разочаровано буркнул дон Хенаро и перевернулся на другой бок.

У меня перед глазами вдруг возникла странная картина. Это был словно разрез земной коры, и видно было, как где-то в глубине земли тянутся бесконечные реки подземной воды, выходящие в некоторых местах на поверхность. На поверхности в этих местах располагались колодцы или пруды или ещё какие-нибудь водоёмы.
Чей-то голос вдруг рассказал мне, что тунцы обитают в подземных реках и представляют собой кого-то типа речных кротов, - они очень редко выходят на поверхность водоёмов, так как всё необходимое для их жизни находят под землёй. Когда есть такая необходимость, они могут даже рыть землю, расширяя протоки подземных рек или прокладывая новые русла. Тунцы очень чутко ощущают движение времени и любые изменения, связанные со временем, поэтому иногда они выныривают на поверхность, чтобы полюбоваться на тех магов, которые путешествовали по реке времени. После такого путешествия на коже магов скапливаются сжиженные частички времени, - точно пот. Тунцы за много миль могут ощутить аромат этого пота, и непременно явятся поглазеть на путешественников.
- Разумеется это не обычные тунцы, а волшебные. Ну, что-то типа, как волшебные олени, - заключил голос почему-то виноватым тоном.

Я истерически хохотнул и повалился на спину. Какое-то новое ощущение словно размазало меня по этому миру. Я точно знал, что эти волшебные тунцы реально существуют и, одновременно, был уверен, что их нет в действительности. В то же самое время я вообще перестал понимать, что такое реальность.
Мне снова показалось, что я близок к сумасшествию, но в то же время я опять знал, что сойти с ума мне не грозит. Мир был наполнен до самых краёв чёрт знает чем, и разобраться в этом не представлялось возможным. Но меня это не заботило. Всё это протекало сквозь, меня не задевая…

 
БонусДата: Понедельник, 15.02.2010, 22:11 | Сообщение # 64
Гранд Мастер
Группа: Проверенные
Сообщений: 1005
Репутация: 9
Статус: Offline
А потом я вдруг почувствовал усталость. Мне захотелось, чтобы всё это кончилось. Хотелось хотя бы на какое-то время вернуться в привычный мир, - со знакомыми коровами, обычными крестьянами, и племянницами дона Хенаро. В мир, где царят так хорошо усвоенные мною причинно-следственные связи. Я даже не отказался бы от рюмки текилы. Мне просто нужна была передышка…

Я в очередной раз восхитился доном Хуаном и ещё более пронзительно осознал причину его периодических спадов в серое, будничное осознание. Ему ведь тоже нужен был отдых! Особенно если учесть какое напряжение всех сил он должен был испытывать, занимаясь мною.
- Дон Хуан, - сказал я, усаживаясь. - Как я теперь тебя понимаю!
- Ты это о чём? - поинтересовался он, отрываясь от своего занятия, - с помощью тонких хворостин он пытался разжечь тлеющие угли.
- Знаешь, я ведь даже обижался на тебя иногда! - с чувством проговорил я. - Какой же я болван!
- Да о чём ты? - нетерпеливо перебил меня он. - Лучше уж сразу скажи, а то я боюсь, что ещё немного, и ты начнёшь меня облизывать.

Я улыбнулся. Дон Хуан очень точно описал ситуацию. Я и сам осознавал, что ныряю в какую-то сентиментальность, но сейчас это не имело особого значения.
- Твои упадки силы, такие, например, как в эти последние несколько дней, - объяснил я. - Я всё время никак не мог понять, как ты можешь, при твоей безупречности, впадать в такую серость и уныние. Только теперь я понимаю, насколько ты устаёшь, и что тебе тоже нужна передышка, что тебе тоже нужно иногда вырываться из объятий магического мира и набираться сил в обычной жизни!

После моих слов дон Хуан, казалось, застыл на месте, а дон Хенаро вдруг резко сел. Оба они несколько мгновений смотрели на меня, а потом захохотали.
Дон Хуан зажал себе ладонями рот и только плечи его судорожно вздрагивали, а дон Хенаро отполз в сторону и катался по траве. Временами раздавались его истеричные всхлипывания.
- Дева Мария! Карлос, если б ты знал, сколько чепухи ты наговорил в одном абзаце! - сказал дон Хуан, когда они угомонились.

Дон Хенаро уселся рядом с ним и, кутаясь в одеяло, с любопытством разглядывал меня. Его глаза блестели озорством, словно глаза ребёнка.
- Маги говорят, что человек может нос к носу столкнуться с чудесами, может даже научиться видеть, но при всём этом оставаться прежним тупицей, - продолжал дон Хуан. - Карлос, ты лучшее тому доказательство!
- Что я такого сказал? - спросил я.
Я искренне не понимал, что в моих словах могло так развеселить дона Хуана и дона Хенаро.
- Начнём с того, что у меня больше нет ни обычной, ни магической жизни, - заявил дон Хуан и спросил, поворачиваясь к дону Хенаро:
- Хенаро, как у тебя обстоят дела с обычной жизнью?
- Хорошо обстоят! - важно заверил тот. - В такие дни я обычно играю в карты и пью пиво!
Они опять рассмеялись, а потом дон Хуан продолжил:

- У меня есть только одна жизнь, и что бы я в ней ни делал, - всё является магическим актом. Я-то думал, что уж сегодня ты должен был осознать это! - вздохнул он.
- А чем сегодня лучше, чем вчера? - буркнул я. - И как ты тогда объяснишь свои упадки настроения и силы?
Дон Хуан и дон Хенаро переглянулись.
- Ты уж лучше объясни ему, - попросил дон Хенаро. - А то завтра, по дороге домой, он непременно въедет нас в какой-нибудь придорожный столб.
- Хорошо, - вздохнул дон Хуан. - Попробуем разобраться во всём этом безобразии.
Какое-то время он молчал, словно собирался с мыслями, а потом спросил меня:
- Карлос, сколько реальностей ты сегодня переживал?
- Как это? - не понял я.
- Ну, хорошо. Спрошу иначе. Сколько действительностей ты сегодня переживал? - повторил дон Хуан, выделяя каждое слово и глядя мне прямо в глаза.

Я опять хотел пожаловаться, что не понимаю, о чём он говорит, но тут меня пронзила догадка, что вероятно дон Хуан имеет в виду те изменения в моём восприятии мира, которые я пережил за истекший день.
- Если ты именно об этом спрашиваешь, дон Хуан, то я действительно ощущал, что окружающий мир изменялся, - сказал я. - Не знаю, сколько раз это было. Думаю, раза три, может больше.
- Попробуй быть более точным, - попросил дон Хуан.

Он заставил меня вспомнить все изменения, которые произошли в моём восприятии и переживании мира от самого моего приезда, до появления тунца в пруду. Я вынужден был признать, что реальность действительно словно бы менялась несколько раз.
- Но что это было, дон Хуан? - спросил я, когда закончил этот своеобразный перепросмотр.
- Это было то, что маги называют скачками реальности, - ответил он.
- Как это понять? - спросил я.
- Реальность любит поскакать! - прокомментировал дон Хенаро, а потом проиллюстрировал свои слова, отскочив в сторону от дона Хуана. Казалось, что он оттолкнулся от земли прямо своими ягодицами.

Дон Хуан улыбнулся.
- Всё то, что ты списываешь на своё настроение или состояние, можно описать, как скачки реальности. Например, мир представляется тебе серым и нудным, а потом реальность делает скачок, и ты уже находишься в волшебном мире, полном тайны. Разве не так?
Я ощущал, что хочет мне сказать дон Хуан, но концепция скачков реальности как-то не вязалась у меня с тем описанием мира, к которому меня приучил дон Хуан.
- Погоди, - запротестовал я. - Ты ведь всегда утверждал, что всё происходит в зависимости от положения моей точки сборки. Иными словами, я сам «делаю» мир таким или иным. Что же это за скачки реальности тогда?
- Я же тебе говорил, что он не так уж плох! - толкнул дона Хуана в бок дон Хенаро.
- Плох, - не как? - уточнил дон Хуан.
- Не так уж, - ответил дон Хенаро.
Дон Хуан улыбнулся и посмотрел на меня.
- Ты прав, - сказал он. - Действительно можно сказать, что твоё восприятие мира зависит от положения твоей точки сборки. Но тут есть маленький нюанс. А отчего зависит положение твоей точки сборки?

Дон Хуан, хитро прищурившись, ждал ответа.
- От меня самого, - растерянно пробормотал я. - От моей безупречности... наверное.
Дон Хуан тихо рассмеялся.
- Вот видишь, как бывает сложно дать ответ на простой, казалось бы, вопрос, - сказал он. - Но ты теперь не ломай себе голову. Возможно, ты найдёшь ответ в другой раз. А сегодня у тебя ведь другой вопрос, верно? Ты хотел знать, почему случались такие дни, когда я был словно бы не в себе?
Я кивнул.
- Хенаро, может быть ты объяснишь? - предложил дон Хуан дону Хенаро.
- Да ну вас! - зевнул тот. - Что-то моя действительность скакнула в сторону скуки. Лучше я посплю, а то завтра некому будет показывать вам повороты...
Дон Хенаро свалился на траву прямо там, где сидел и укутался с головой в одеяло. Дон Хуан улыбнулся:
- Хенаро терпеть не может объяснений. Так что придётся мне отдуваться...
Он сделал паузу и начал своё объяснение.
- Обычно, когда ты приезжал ко мне, я, чтобы дать тебе возможность прикоснуться к миру магов, заставлял скакнуть реальность. Ты говоришь, что я сдвигал твою точку сборки? Да, иногда я это проделывал. Когда мне нужно было отправить тебя достаточно глубоко.
Дон Хуан усмехнулся и продолжил:
- Но обычно достаточно было скачка реальности, чтобы твоя точка сборки начинала движение. Фактически, в таких случаях ты сам и сдвигал её, повинуясь изменению реальности. С другой стороны, если бы я просто попытался толкнуть твою точку сборки, не заставляя реальность сделать скачок, то из этого ничего бы не вышло, так как в тебе недостаточно бывало энергии.

Я понимал его с трудом. Эти скачки реальности продолжали путать меня и казались ненужной деталью в таком, уже отлаженном механизме магического описания мира, к которому я привык. Видимо уловив моё недоумение, дон Хуан объяснил:
- Вспомни, как я толкнул твою точку сборки в последний раз, и как ты, к своему изумлению, не оказался в повышенном осознании. А ведь я проделал всё абсолютно точно, за исключением того, что не заставил скакнуть реальность.
- Ты что, просто хлопнул меня по спине? - уточнил я.
- Я никогда не хлопаю тебя по спине! - возразил дон Хуан. - Я только толкаю твою точку сборки, что ты и воспринимаешь, как хлопок. Я ведь тебе уже говорил об этом! Но если при этом реальность не делает скачка, то твоя точка сборки моментально возвращается на место, словно чёртик на резинке. Понимаешь? Проделав тот «холостой выстрел» я надеялся, что ты заинтересуешься этим случаем и попытаешься отыскать причину случившегося, так как я видел, что ты уже близок к прозрению. Особенно после поездки в Дуранго...

Дон Хуан помолчал, словно давая мне возможность обдумать сказанное им, а потом заключил:
- Но ты предпочёл индульгировать в своём подавленном настроении.

Я опустил голову.
- Не отчаивайся, - весело потрепал меня за плечо дон Хуан. - Главное, что ты всё-таки заставил реальность скакнуть!
- Как? Когда? - изумился я.
- На берегу пруда, балда! - рассмеялся дон Хуан. - Ты сделал это. И это почувствовали не только я и Хенаро, но и Мария с доном Педро. Только они, разумеется, так никогда и не узнают, что в этот вечер вдруг сделало их мир таким приятным, лёгким и романтичным. Разве что будут вспоминать на старости лет, как однажды, когда к ним в гости заехал их родственник Хенаро с каким-то писателем из Америки, они имели неповторимый секс.
При слове «секс» дон Хуан важно раздул щёки и выкатил глаза.

Мы посмеялись, а потом я спросил:
- Ты хочешь сказать, дон Хуан, что моё состояние, в которое я вошёл тогда на берегу пруда, каким-то образом передалось им?
- Да не состояние, идиот! - весело укорил меня дон Хуан. - Они восприняли, не отдавая себе в этом ни малейшего отчёта, тот скачок реальности, который ты произвёл.
У меня появилась смутная догадка, и я поделился ею с доном Хуаном:
- Может быть, скачки реальности, это нечто сродни тому, как актёры создают своей игрой атмосферу в зрительном зале?
- Может быть и сродни, но тогда это очень дальние родственники, - покачал головой дон Хуан. - Иначе все актёры были бы нагвалями, а я знал только одного такого актёра, - нагваля Хулиана.

Дон Хуан улыбнулся и спросил:
- Теперь ты понимаешь, почему бывали во время наших встреч эти, по твоему мнению, тоскливые дни?
- Не совсем, - признался я.
Дон Хуан вздохнул и хлопнул себя ладонями по ляжкам.
- Да я же просто давал тебе возможность самому вести реальность, заставить её скакнуть туда, куда тебе хотелось бы, - сказал он. - Но ты всегда ждал инициативы с моей стороны. А я просто позволял себе быть в той реальности, которую ты притащил с собой!

Наконец-то мне всё стало ясно. Действительно, моё недовольство возникало именно потому, что в такие дни ничего не изменялось. Я оставался в том же состоянии, с которым приезжал к дону Хуану, а мне хотелось, чтобы он «переместил» меня в то состояние, из которого я мог бы воспринимать магический мир. Иными словами, я всегда ждал инициативы со стороны дона Хуана.
- Ты хотел, чтобы я научился сдвигать свою точку сборки? - спросил я.
- Да нет же, Карлос! Ну, не будь тупицей! - попросил дон Хуан. - Свою точку сборки ты уже и так худо-бедно сдвигаешь. Точнее, это делает дух, а ты просто научился быть чутким и не сопротивляться. Я хотел, чтобы ты взял инициативу и заставил скакнуть реальность!

Я опять ничего не понимал. Эта концепция скачков реальности оказалась для меня не лучшей занозой, чем абстрактные ядра. Едва мне показалось, что я понял, о чём идёт речь, как открывалась ещё какая-то глубина, ещё какой-то слой, а охватить весь этот объём я был неспособен.
Я замолчал, вспоминая своё состояние на берегу пруда. И пытался найти то, что именно и заставило, по словам дона Хуана, скакнуть реальность. Но так и не нашёл, за что ухватиться. Поэтому спросил:
- Но каким образом мне сегодня удалось выполнить этот скачок, дон Хуан? Как я это сделал?
- Не знаю, - пожал плечами дон Хуан. - Возможно, когда-нибудь ты и ответишь на этот вопрос. Но, скорее всего, он тебя просто перестанет волновать.

Дон Хуан улыбнулся и добавил:
- Никто внятно не может объяснить, как это делается. Сомневаюсь, что и ты найдёшь объяснение. Но ты сможешь это делать. Просто потому, что ты - нагваль.
- Не хочешь ли ты сказать, дон Хуан, что скачки реальности могут осуществлять только нагвали? - поинтересовался я.
- Да, именно это я и хочу сказать, - кивнул он. – Только, если быть точным, я бы сказал так: все маги могут двигать свои точки сборки и испытывать сами скачки реальности. Но лишь нагвали могут и должны заставлять реальность танцевать для других. Это заложено в их природе. Именно поэтому я и подталкивал тебя к выполнению этого маневра.
- Но как же я смогу выполнять его, если я даже не знаю, как я это делаю? - пожаловался я.
- Да не беспокойся ты об этом! - ответил дон Хуан и, словно давая понять, что разговор окончен, снова принялся возиться с костром.

Я сидел и наблюдал за его ловкими движениями. На душе у меня было легко и спокойно. Мир никуда не прыгал, всё оставалось на своих местах, и это меня вполне удовлетворяло.

Светало. Потянул свежий ветерок, и я плотнее укутался в одеяло.
Внезапно дон Хенаро пошевелился и сел.
- Будем будить Педро или сами справимся? - спросил он.
Мы с доном Хуаном недоумённо уставились на него. Дон Хенаро сделал нам знак прислушаться. Из-за дома доносился знакомый хруст. Это было второе нашествие коров на огород дона Педро...

 
БонусДата: Вторник, 16.02.2010, 00:20 | Сообщение # 65
Гранд Мастер
Группа: Проверенные
Сообщений: 1005
Репутация: 9
Статус: Offline
Глава одиннадцатая

… сквозняки и простыни …

На следующий день после того, как мы вернулись из поездки к родственникам дона Хенаро, дон Хуан, вдруг, огорошил меня странным заявлением.
Позавтракав, мы втроём молча сидели на веранде. День выдался хмурый, но дождя не предвиделось. Поэтому я предложил, что, может быть, нам стоит, воспользовавшись отсутствием жары, пройтись к подножию гор, чтобы собрать лекарственных растений.
Дон Хуан и дон Хенаро удивлённо уставились на меня. Я почувствовал себя неловко. Впервые за все годы нашей связи, я проявил инициативу и предложил нечто подобное. До сих пор я всегда был пассивной стороной.
Я и сам не знал, почему так сказал. И мне захотелось как-то объясниться.
- Не знаю, зачем я предложил это, - признался я. – Вероятно, мне просто захотелось сменить…
Тут я запнулся, потому что понятия не имел, что же именно мне хотелось сменить. Поэтому я закончил неопределённо:
- Сменить обстановку.

Они переглянулись. В этом не было ничего необычного. Но меня почему-то в этот момент пронзило чувство какой-то острой тоски, словно случилось что-то, чего я не мог уловить, понять, но что изменит мою судьбу резко и окончательно. К своему собственному удивлению, я был на волосок от того, чтобы откровенно разрыдаться. Я посмотрел на Дона Хуана, словно ища спасения. Вот тут он и сделал своё непонятное заявление.
- Думаю, тебе пришла пора остаться одному и заняться тем, что маги называют Перетряхиванием Постели, - проговорил он, глядя мне прямо в глаза.

Я ничего не понял, но звук его голоса успокоил меня. Я перевёл взгляд на дона Хенаро. Он тоже смотрел мне прямо в глаза. В его взгляде я уловил какое-то новое чувство, прежде не знакомое мне, и которое едва не вогнало меня обратно в странную печаль. Испугавшись, я посмотрел на дона Хуана.
- Что ты имеешь в виду? – спросил я, чтобы разогнать охватывающее меня ощущение тоски.

Дон Хуан улыбнулся. И эта улыбка вернула меня в привычность.
- Как тебе уже известно, мы пришли в этот мир, чтобы спать, - сказал дон Хуан таким тоном, словно мне и впрямь это было известно. - Стало быть, подавляющее большинство из нас только и делает, что спит всю свою жизнь...
Он опять улыбнулся и лукаво покосился на меня.
- Ты, - никакое не исключение, - заявил он. - И тот факт, что ты каким-то боком прислонился ко всей этой магии, ещё не делает тебя пробуждённым.
- Как мне проснуться, дон Хуан? - спросил я.
Он засмеялся.
- Заведи будильник на половину восьмого! - предложил он сквозь смех, а потом успокоился и объявил:
- На данный момент у тебя ещё нет ни безупречности, ни личной силы, ни должного количества энергии, чтобы проснуться. Но не вздумай индульгировать на этот счёт! - предупредил он. - Всему своё время. Хотя это совсем не значит, что ты теперь должен перевернуться на правый бок и продолжать пускать пар во все дырки. Я предлагаю тебе другой вариант. Тебе следует, не заботясь особенно о том, что ты всё ещё спишь, перетряхнуть свою постель.
- Как это? - недоумённо спросил я.
- Вот так! - встрял до сих пор молчавший дон Хенаро и, поднявшись на ноги, с важным видом произвёл несколько решительных движений, словно вытряхивал что-то большое и мокрое. Он даже сморщил лицо и закрыл глаза, точно защищаясь от брызг воды.

Я невольно рассмеялся, - как всегда, его пантомима была неподражаема. Дон Хуан тоже улыбнулся и, церемонно поблагодарив дона Хенаро за его неоценимый вклад в описание магических практик, продолжил:
- Маги считают, что пробуждения от сна, - явление довольно редкое, и случается лишь с особо одарёнными людьми. Точнее говоря, многие испытывают эти моменты спонтанного пробуждения, но только исключительные единицы способны удержаться в нём. Все остальные, почти тотчас же, погружаются обратно в сон, не в силах удержать состояние пробуждения достаточно долгое время.
- И почему так случается? - спросил дон Хенаро, пародируя мою манеру спрашивать.
Дон Хуан покосился на меня.
- Действительно, - улыбнулся я. - И почему же так случается?
- Потому, что мы не в силах выбраться из своей постели, - вздохнул дон Хуан. А дон Хенаро добавил:
- А в постелях наших скапливаются всякие кошмарные пуки!
- Что скапливается? - переспросил его дон Хуан.
- Пуки! - повторил дон Хенаро. - Ну, Хуан, ты же сам знаешь!
- Аа-а, ты об этом, - кивнул дон Хуан и, обращаясь ко мне, пояснил:
- Действительно, в наших постелях скапливается всякая мерзость: капли пота, выпавшие из разных мест волосы, частички отмершей кожи...
- И ещё грязь, что между пальцев ног, - подсказал дон Хенаро.
- Ну, да, - согласился дон Хуан. - И это тоже.
- И пуки! - опять подсказал дон Хенаро. - Они даже с образцами бывают.
- Ну, конечно! – нетерпеливо согласился дон Хуан. - Я же говорю - всякая дрянь...

Он помолчал, а потом продолжил:
- Мы просто окутаны отходами нашего сна, понимаешь? - сказал он, обращаясь ко мне. - Всё это, точно липкая пыль, оседает на нашем светящемся теле и закрывает доступ энергии.
- Ты предлагаешь мне попытаться избавиться от всех привычек и автоматизмов, которые у меня есть? - догадался я.
- Попытаться! - фыркнул дон Хуан. - Да ты постоянно должен этим заниматься! Мы ведь уже много раз говорили об этом...

Дон Хуан замолчал, словно не зная, как продолжить. Дон Хенаро выжидающе уставился на него, потом перевёл взгляд на меня и недоумённо пожал плечами.
- Хитрость тут в том, - наконец-то продолжил дон Хуан, - Что эта твоя, так называемая борьба с автоматизмами и привычками, тоже имеет склонность становиться привычностью, мусором...
Он снова помолчал, а потом заявил:
- Поскольку всё это происходит… всё в той же самой постели!
Дон Хенаро рассмеялся и, обращаясь к дону Хуану, констатировал:
- Выкрутился?
Дон Хуан усмехнулся.
- Можно сказать, что, воюя с привычками, ты переворачиваешься с боку на бок, надвигаешь на себя одеяло или сбрасываешь его, кладёшь голову под подушку или засовываешь туда ноги, но всё это ты проделываешь, оставаясь всё в той же своей постели. Я не говорю, что всё это не нужно! - решительно поднял он ладонь, предупреждая вопрос, готовящийся сорваться с моих губ.
Я закрыл рот.
- Но сейчас я тебе предлагаю произвести другой манёвр, - продолжал дон Хуан. - Тебе предстоит не ворочаться в постели, а просто всю её перетряхнуть! А стало быть...

Дон Хуан сделал паузу и посмотрел на меня.
- А стало быть... - эхом повторил дон Хенаро и тоже уставился на меня.
- Что? - спросил я, недоумевая.
- Нет, Карлос! - воскликнул дон Хуан. - Хватит уже корчить из себя тупицу! Я буду сидеть тут хоть неделю, пока ты сам не ответишь на этот вопрос.
- И я тоже! - поддакнул дон Хенаро, и демонстративно устроился поудобнее.


 
БонусДата: Вторник, 16.02.2010, 00:23 | Сообщение # 66
Гранд Мастер
Группа: Проверенные
Сообщений: 1005
Репутация: 9
Статус: Offline
Они оба пристально на меня смотрели. Я поёрзал неловко на месте, и тут ко мне пришёл ответ. Он был настолько прост и очевиден, что я даже рассмеялся над своей тупостью.
- Стало быть, мне нужно будет выбраться из этой постели! - объявил я.
- Ну, вот! - улыбнулся дон Хуан. - Ведь можешь же, когда хочешь!

Мы все трое немного посмеялись, а потом я спросил:
- Значит, мне нужно стать пробуждённым?
- Нет, - покачал головой дон Хуан. - Забудь об этом! Тебе всего лишь нужно выбраться из постели. Поверь мне, уже даже это не так-то легко выполнить!
- Но разве, в результате этого, я не стану пробуждённым? - спросил я.
- Я не знаю, - пожал плечами дон Хуан. - Всё зависит от твоей личной силы и... удачи.
Он улыбнулся и заключил:
- Но я и не ставлю перед тобой такой цели, - стать пробуждённым. И будет лучше, если ты и сам не станешь об этом заботиться. Просто, - перетряхни постель...
- Но что именно я должен делать? - спросил я, сообразив вдруг, что до сих пор так и не получил никаких инструкций относительно самого этого делания.

- Во-первых, тебе предстоит отправиться в совершенно незнакомую и непривычную страну, - сказал дон Хуан. – Поэтому, эта страна не может находиться в Южной или Северной Америке. Возможно, подойдёт Европа. Но не Италия или Испания, которые тебе уже знакомы...
- А как насчёт Японии? - перебил я дона Хуана, так как давно уже собирался побывать в Японии.
- Нет, - покачал он головой. – Япония для тебя будет слишком... экзотичной. Кроме того, это не должна быть страна туризма. Лучше если она будет совсем малоизвестна и не популярна.
- А не лучше ли просто отправиться куда-нибудь в глухие места? - предположил я.
- Совсем необязательно, - возразил дон Хуан. - К тому же, глухие места для тебя не новинка.
Он улыбнулся, а потом вздохнул:
- Теперь всё изменилось! Раньше, чтобы выполнить перетряхивание своей постели, маги отправлялись в дальние, долгие путешествия, к неизведанным землям...
- Таким образом маги древности открыли Берингов пролив, перебрались через него, основали свои колонии в Тибете, добрались до Египта и научили местных кочевников строить пирамиды, - подражая тону дона Хуана, продолжил дон Хенаро.

Я не понял, - шутит он или говорит правду, и посмотрел на дона Хуана. Тот был абсолютно серьёзен. Дон Хенаро тоже выглядел совсем правдоподобно. Моя рука невольно потянулась к блокноту, лежавшему в кармане штормовки. Дон Хуан заметил мой жест и рассмеялся.
- Хенаро может позволить себе любой взгляд на исторические события, - сказал он. - Но сомневаюсь, что его глубокие познания в этой области добавят тебе авторитета в твоём университете.
Дон Хенаро сидел прямой и торжественный, словно градусник с показанием высокой температуры. Я улыбнулся и спрятал блокнот обратно в карман.
- И что я буду делать в этой малоизвестной стране? - задал я вопрос.
- Ты будешь там жить, - ответил дон Хуан.
- Как это? - не понял я.
- Как обычно, - пожал плечами дон Хуан. - Ты просто будешь там жить, и перетряхивать свою постель. Кстати, тебе лучше было бы остановиться не в гостинице, а где-нибудь в частном доме. Запомни, - ты ни в коем случае не турист!
- Чёрт! - выругался я. - Я совершенно не понимаю, чего ты от меня хочешь, дон Хуан! Что значит - буду там жить? И каким, наконец, образом выполняется это твоё перетряхивание постели?
- Не моё, а своё перетряхивание, - поправил меня дон Хуан. - Чем-то оно сродни перепросмотру. Но в отличие от классического перепросмотра, тебе не нужно сидеть в ящике и определённым образом дышать. Наоборот, ты должен полноценно жить в том пространстве, где окажешься. Тебе нужно стать там своим. То есть, эта незнакомая страна должна стать для тебя, практически, родной.
- Но это невозможно, дон Хуан! - воскликнул я.
- Это ещё почему? - удивился он.
- Сколько же мне там надо прожить, чтобы незнакомая страна стала родной? А язык? Ты представляешь себе, сколько потребуется времени, чтобы выучить чужой язык настолько, чтобы он стал для тебя родным? При таких условиях, боюсь, мы никогда больше не увидимся!
- А кто сказал, что мы должны увидеться? – спросил он.

Я опешил. Это и было то, чего я подсознательно испугался в тот момент, когда дон Хуан и дон Хенаро переглянулись в самом начале этого разговора. Несколько мгновений я, словно рыба на берегу, открывал и закрывал рот, пытаясь найти слова для вопроса. Наконец мне удалось выдавить:
- Что ты хочешь этим сказать, дон Хуан?
- Я тебе уже говорил однажды, что на определённом этапе каждый воин получает своё магическое задание, - отвечал он твёрдо. – В данный момент это и есть твоё магическое задание, - перетряхнуть свою постель. Не имеет значения, сколько времени тебе потребуется на его выполнение. И точно так же не имеет значения, увидимся ли мы когда-нибудь ещё раз…

Повисла долгая пауза. День, казалось, сделался ещё более пасмурным. Повисшую плотную тишину прорезал только отдалённый стрёкот насекомых.
- Но ведь мы ещё увидимся, дон Хуан? – нерешительно нарушил я установившееся молчание.
- Я не знаю, - покачал головой дон Хуан.
Я, с надеждой, посмотрел на дона Хенаро. Он молча пожал плечами.
Меня снова охватило чувство печали и тоски. А потом вдруг пронзила, непонятно откуда взявшаяся догадка.
- Ты понял, что пришла пора дать мне это задание после того, как я предложил сменить обстановку, так, дон Хуан? – выпалил я.
Он, кивком головы, подтвердил. А потом улыбнулся:
- Растёшь!

Мне захотелось начать объяснять, что всё это, - ерунда! Что я сказал это просто так, сам не зная почему. И что мои слова ровным счётом не могут ничего означать. Это просто случайность. Нелепое совпадение…
Но я знал, что всё это бесполезно. Чем бы там ни руководствовался дон Хуан, но его решения всегда были окончательны. И я не в силах ничего изменить. Поэтому, надеясь, что в будущем ситуация как-то разрешится в благоприятном для меня плане, и мы, так или иначе, продолжим наши с доном Хуаном встречи, я, вздохнув, спросил:
- Но что именно мне нужно делать? Ты говорил, что всё это сродни перепросмотру...
- Да, - кивнул он. - Но с существенными отличиями. Об одном я уже сказал. Другое отличие заключается в том, что перепросматривать тебе предстоит не прошлое, а, - настоящее...
Он сделал паузу и посмотрел на меня.
- Настоящее? - переспросил я. - Что ты хочешь этим сказать, дон Хуан? Мне следует перепросматривать каждый прошедший день?
- Нет, - отрицательно мотнул головой дон Хуан. - Тебе предстоит перепросматривать настоящее в тот самый момент, когда оно... происходит.
Он широко улыбнулся и посмотрел мне прямо в глаза.
- Как тебе это нравится? - спросил он.
- Никак не нравится! - признался я. - Я даже не понимаю, о чём ты говоришь, а как всё это выполнить, - вообще не представляю!
- И не надо! - подбодрил меня дон Хуан. - Просто сделай это. Я ведь предупреждал, что это будет нелегко. И для облегчения этой задачи и необходимо отправиться в незнакомую страну. Попадая волею судьбы или намеренно в чужую страну на достаточно продолжительный и неопределённый срок, человек оказывается в подходящем настроении, в нужном состоянии для того, чтобы выполнить перетряхивание своей постели. Правда, обычному человеку и в голову такое не приходит. Поэтому он начинает индульгировать в печали и ностальгии, и искать привычного. А не находя привычности, принимается её создавать, расходуя на это всю свою энергию. Но ты, - воин. И на данный момент у тебя уже есть всё необходимое, чтобы достойно выполнить свою магическую задачу…

Дон Хуан замолчал и посмотрел на меня, словно оценивая, действительно ли я готов. Потом он покачал головой. Но это не был жест сомнения. Как мне показалось, он словно сам не верил в происходящее. И будто подтверждая мои ощущения, дон Хуан сказал:
- То, что сейчас происходит, - полная неожиданность для меня самого. Несмотря на то, что я знал, что рано или поздно это должно будет произойти. Но на то они и неожиданности, чтобы приходить неожиданно, правда?
Он улыбнулся.
- Дам тебе один совет. Чтобы войти в перепросмотр настоящего, перетряхни недавнее прошлое. Вспомни всё, что с тобой происходило, начиная с поездки в Дуранго. Или ещё раньше, - ты сам почувствуешь, с какого момента начинать. Но сделай это так, словно смотришь на всё со стороны. В отличие от обычного перепросмотра, вспоминай не себя и свои чувства и ощущения, а обстоятельства, события, вспоминай то, что происходило с миром. Попробуй выполнить перепросмотр... реальности.

Я ровным счётом ничего не понял и уже собирался задать какие-то вопросы, но тут вмешался дон Хенаро.
- Я тоже дам тебе совет, Карлитос, - сказал он. - Можно, Хуан? Только ты предупреди его, что это важно, и чтобы он слушал!
- Всё, что скажет Хенаро, - важно! - объявил дон Хуан, тоном адвоката обращаясь ко мне.
- Обязательно перепровспоминай Хуана! - посоветовал мне дон Хенаро. А потом, помолчав мгновение, добавил:
- И перетряхивая постель, смотри, не переверни всю кровать!
При этом дон Хенаро выразительно постучал себя пальцем по виску. Дон Хуан улыбнулся, а потом, словно спохватившись, сказал:
- Святые угодники! Карлос, мы наговорили уже на целую главу, а ты всё ещё здесь! Давай-ка, убирайся!
С этими словами он поднялся на ноги и скрылся в хижине. Дон Хуан не упускал случая подёрнуть меня по поводу того, что я пишу книги на основе наших с ним встреч.

- Только не забывай, что он тебя дурачит! - шепнул мне дон Хенаро, в тот момент, когда дон Хуан скрылся в хижине.
- В каком смысле? - удивлённо посмотрел на него я.
- У магов древности не было никаких постелей! - важно сообщил мне дон Хенаро. - Поэтому вся эта процедура называлась, - Перевернуть Циновку...

Вернулся дон Хуан и демонстративно поставил передо мной мою походную сумку. Дон Хенаро поднялся на ноги.
- Погоди, дон Хуан! – запротестовал я. – Я что, вот так просто и уеду?
- Ну, можешь уехать сложно, - почесал он затылок. – Но в любом случае, не жди от меня прощального ужина и военного оркестра у трапа твоей машины.

Они с доном Хенаро рассмеялись, как дети. Но мне было не до смеха. Я даже не решался подняться на ноги. Мне казалось, что если я буду продолжать сидеть, то что-то изменится, и мне, возможно, не придётся уезжать вот так сразу. Это были совершенно необоснованные надежды.
- Воин никогда не цепляется за прошлое, - сказал дон Хуан. – И никогда не ждёт, и не устраивает сам, долгих прощаний. Воин просто вскакивает на подножку поезда, который лишь на миг притормозил у полустанка. И у него нет времени лить слёзы, обмениваться адресами или договариваться о будущих встречах. Всё это не имеет значения, - сказал дон Хуан.
- Но если ты очень хочешь, - вставил дон Хенаро, - То можешь помахать мне носовым платком из окна, прежде чем скроешься за поворотом. А я махну тебе своей шляпой…

Они снова рассмеялись, как дети.
- Но как же Паблито, дон Хуан? Как же Нестор? Бениньо? Ла Горда и сестрички? – почти плаксиво спросил я. – Что будет с ними? Ты ведь говорил, что я должен заботиться о них заботиться!
Дон Хуан действительно поручил мне заботиться об этих людях. Он даже утверждал, что для них я, - нагваль. Я не способен был воспринимать всё это вполне серьёзно. Но эти четыре женщины и трое мужчин, похоже, полностью доверяли тому, что говорил дон Хуан о моих с ними отношениях. Они даже так и называли меня, - нагваль, когда обращались ко мне.
Я же относился ко всему происходящему скорее, как к игре. Поскольку никогда не верил, что у меня будет достаточно силы, безупречности и энергии, чтобы, подобно дону Хуану, кого-то вести за собой.
Однако теперь, по сути, просто индульгируя, я вдруг озаботился судьбой этих людей.
- Сейчас не волнуйся об этом! – улыбнулся дон Хуан. – Они воины. И в данный момент, самое лучшее, что ты можешь сделать для них, так это пожелать им удачи. Пожелать из своего безмолвия…
- Но я могу попрощаться с ними? – уныло спросил я.
- Нет! – решительно воскликнул дон Хуан.

Не говоря больше ни слова, он, рывком, поставил меня на ноги и подтолкнул к машине. Дон Хенаро взялся донести мою сумку.
Уже сидя в машине, я спросил дона Хуана, каким образом я узнаю, что мне удалось выполнить его задание, и что я могу вернуться. Он посмотрел на меня почти с презрением.
- Ты ещё даже не приступил к его выполнению, а уже заботишься о результате. Как это по-человечески! – сказал он.
Потом он, казалось, смягчился и добавил:
- Не заботься об этом. Не заботься вообще ни о чём. Либо ты выполнишь всё, как надо, и тогда точно будешь знать, что пора возвращаться. Либо у тебя ничего не получится, и тогда ты просто возьмёшь обратный билет и вернёшься. Но помни, что никакой обратный билет не вернёт тебя в прошлое…

 
БонусДата: Вторник, 16.02.2010, 00:25 | Сообщение # 67
Гранд Мастер
Группа: Проверенные
Сообщений: 1005
Репутация: 9
Статус: Offline
В Лос-Анджелесе я первым делом обзавёлся картой Европы, и пару дней колдовал над нею. Францию, Германию, Великобританию и Швейцарию я отбросил сразу же. За ними отправилась Чехия и Балканские страны. Какое-то время меня привлекала Россия, но потом я решил, что вряд ли её можно считать малоизвестной страной, и тоже отправил её в корзину.

Всё это мероприятие уже начинало меня тяготить. Мне было совершенно непонятно, - зачем отправляться куда-то за тридевять земель, если я даже не представляю себе ясно, что там делать? Получалось, что я просто формально пытаюсь выполнить задание дона Хуана, не проявляя в этом особой заинтересованности. Но был ли, при таком подходе, какой-нибудь смысл во всём этом?

В пятницу утром позвонил Важеха. Он сообщил, что выполнил мою просьбу и готов со мной встретиться. Меня охватила досада: после нашей с ним встречи, я попросил Вальдемара сделать для меня подробную схему его астрологической мандалы и написать о ней немного, но сейчас мне это было совсем ни к чему. Честно говоря, я вообще забыл об этом. Так что его звонок был словно из другого мира.
Я попытался найти какую-нибудь причину, чтобы отложить встречу, но Важеха сообщил, что позднее он намерен отправиться в отпуск на родину, так что времени у него не особенно много. Я машинально поинтересовался, куда именно он собирается, и Вальдемар сообщил, что летит в Польшу, где в Кракове живут его родители. Тут я вспомнил, что тоже думал о Польше, но как-то вскользь. Решив, что это может быть своего рода знаком, я договорился с Важехой о встрече.

Мы сидели в том же самом кафе, где были во время нашей первой встречи. Вальдемар разложил на столе принесённые им схемы и что-то объяснял мне. Я слушал рассеянно, а потом перевёл разговор на Польшу. Поинтересовавшись, как там обстоит дело с туризмом, я узнал, что туристов в Польше хватает, хотя её и нельзя назвать туристической страной в том смысле, как, например Италию или Францию.
Вальдемар, в свою очередь, спросил, с чего это я заинтересовался Польшой. Я ответил, что хотел бы пожить в какой-нибудь мало известной европейской стране. И объяснил, что мне интересно понаблюдать жизнь общества с незнакомым мне менталитетом.

Важеха с удивлением посмотрел на меня, но ничего не сказал. Какое-то время он молчал, размышляя о чём-то, а потом спросил, не будет ли для меня, в таком случае, интереснее посетить Литву.
- Она более компактна, - объяснил он. – Так что вам даже легче будет заняться там своими наблюдениями.
Он улыбнулся, и мне показалось, что он хочет о чём-то спросить. Но вместо этого он лишь добавил, что в Польше и Литве ситуация сейчас похожая. Обе страны восстанавливаются после недавнего развала советского блока. А, кроме того, Польша и Литва всегда были связаны исторически. В Литве проживает немало поляков и, как выяснилось, сам Вальдемар имеет там родственников.

Литва заинтересовала меня. Важеха предложил, чтобы я летел с ним вместе в Польшу, а оттуда, с литовскими родственниками Вальдемара, которые наверняка приедут в Краков, чтобы повидаться с ним, я мог бы перебраться в Литву.
Я попросил Вальдемара дать мне пару дней обдумать его предложение.

Вообще, решение лететь именно в Литву пришло ко мне в тот самый момент, когда Важеха упомянул эту страну. Я сразу вспомнил, как в одном из сновидений наяву, в которое меня погрузил дон Хуан, я попал в некий город. Не знаю почему, но тогда я решил, что это был какой-то литовский город.
Теперь же, упоминание Вальдемаром Литвы, я счёл за знак. А кроме того, это было наконец-то какое-то решение.

Я начал собираться. Взяв отпуск в университете, я уговорился со своим литературным агентом о том, что он не будет никому сообщать о месте моего пребывания. Ему самому я пообещал написать или позвонить из Литвы, чтобы оставить свои координаты, по которым он, в случае необходимости, сможет меня найти.
Своим приятелям и коллегам я просто сообщил, что хочу побыть один и поэтому отправляюсь в небольшое путешествие. Я не сказал, куда именно направляюсь, отделавшись невнятным, - в Европу…

Ещё мне нестерпимо хотелось съездить в Мексику, чтобы ещё раз повидать Паблито, Нестора, Бениньо, сестричек и Ла Горду. Но я отказался от этой затеи. Меня всё больше охватывала какая-то странная отрешённость, которая пришла на смену разочарованию и даже злости на дона Хуана, который так внезапно прервал привычное течение моей жизни. И эта отрешённость побуждала меня выполнить всё наилучшим образом. Поэтому, раз дон Хуан посчитал, что мне нужно исчезнуть, не попрощавшись со всеми этими людьми, то я должен так и поступить.

Через неделю мы с Важехой уже летели в Амстердам, откуда должны были совершить перелёт в Варшаву.

……………

... конец первой части ...

 
Форум » Дедушка Карлос » Изборник редкостей » Книга Бомбея (его домыслы в литературной форме)
  • Страница 2 из 2
  • «
  • 1
  • 2
Поиск:


Copyright MyCorp © 2024